ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

 

Наигранным может быть лишь то натянуто щ
егольское пренебрежение ими, которое опытному взгляду сразу же выдает н
овичка, старающегося походить на ветерана.
Разумеется, Петр не был тем полковым командиром, личность которого легко
угадывается из содержания ставших бессмертными примечаний на полях ст
оль же нетленных военных записок Фаддея Козьмича. Нет, дело совсем не в ум
ственной ограниченности. Абсолютная серьезность, с которой Петр относи
лся ко всем вводимым им условностям, свидетельствует о том, что в них он ви
дел отнюдь не условность, не форму, но подлинное существо явлений. Солипс
изм Ц вот имя тому состоянию, к котором замкнулось сознание Петра. Химер
ы той виртуальной реальности, которая была вымышлена им, были для него во
все не фикцией, но самой действительностью. Над вымыслом слезою обольюсь
, Ц сказал поэт. Но тщательность соблюдения всеми поданными всех тех рит
уальных требований, которые диктовались духом Петровских фантазий, обн
аруживает себя формой подчинения реальной действительности этому вымы
слу, острым желанием того, чтобы тою же слезой над этим вымыслом обливали
сь и все остальные.
В его виртуальном мире сражались победоносные армии и непобедимые арма
ды, в его иллюзорной действительности потрясались пределы вселенной… п
оэтому-то она и наполнялась Генералиссимусами и Императорами. Неудержн
ая фантазия честолюбивого соискателя пьедестала, когда-то в детстве нач
авшаяся игра теперь уже задавала тон объективной реальности. Реальност
ь должна была подчиниться фикции, чтобы придать ей статус действительно
го бытия.

Итак, мы видим, что Петр рисовался самому себе героем, достойным легенд. Вл
астелин огромного государства, пропагандистского воспреемника оставш
ейся в веках славы Рима и Константинополя Ц в мысленно представляемом р
яду европейских монархов, он, казалось бы, должен был занимать одно из вед
ущих мест. К тому же и слава победителя турок Ц еще не умершей угрозы для
всего христианского мира Ц должна была способствовать утверждению эт
их притязаний как чего-то вполне обоснованного.
Казалось, вся Европа должна была замереть в немом восхищении от появлени
я этого юного героя. Слишком опереточно его «инкогнито», слишком театрал
ьна его роль простого корабельного плотника Ц а значит, как и все театра
льное, все это прямо рассчитано на благодарные аплодисменты. И каково же
должно было быть разочарование, когда никто Ц никто! Ц не стал рукоплес
кать при его появлении. Триумфа не получилось, и лишь гордыня (или то, что н
азывается хорошая мина при незадавшейся игре) требовала до конца доигра
ть мелодраматическую его роль на корабельных верфях Европы.
Вдумаемся, как должен был вести себя потерпевший такое поражение в общем
-то совсем не глупый и к тому же привыкший быть на виду человек, и мы обнару
жим, что поведение Петра было если и не до конца, то достаточно последоват
ельным. Ведь ему только и оставалось, что делать вид, будто ничего другого
у него и в мыслях не было, будто целью его маскарада было отнюдь не торжест
венное разоблачение с последующим апофеозом, а инкогнито как таковое, де
йствительное нежелание быть узнанным. Делать вид, будто он и в самом деле
покинул Россию только затем, чтобы скромно учиться у Европы…
Годы военных унижений, конечно, не пройдут бесследно и для Петра, и он еще
будет учиться великому мужеству терпения копить мелкие позиционные пр
еимущества (и, нужно отдать ему должное, многому научится). Но все это буде
т потом, сейчас же с бешеной жаждой какого-то немедленного триумфа долго
в подобной роли ему не продержаться, и любое мало-мальски серьезное изме
нение обстановки там, дома, было просто необходимо, ибо только оно могло с
пасти от пыточной дыбы затянувшегося позора.
Восстание стрельцов, по-видимому, и стало таким избавлением от пережито
го унижения: Петр был достаточно прозорлив, чтобы увидеть то, что не хотят
видеть многие историки Ц надменная Европа обнаружила в нем простого ва
рвара. Если кто-то в европейских дворах и был поражен, то это имело род пор
ажения при виде украшенного перьями дикаря в полной боевой раскраске. «Т
ретий Рим» (не тот, духовный, о котором говорил Филофей, но светский воспре
емник несмертной славы первого) оказался существующим только в его собс
твенном воображении, и он, повелитель этого мнимого империя, сам оказалс
я мнимой величиной. Не этим ли унижением объясняется та, едва ли не зверин
ая, жестокость, с какой он расправился с восставшими стрельцами?

Еще можно было бы смириться с тем, что в нем так никто и не захотел увидеть
того героя, каким он рисовался самому себе. Хуже, намного хуже было другое
: впервые Петр воочию увидел подлинный блеск европейских дворов, ощутил
ту огромную дистанцию, которая отделила его «потешную» империю от дейст
вительно цивилизованного мира Ц подлинного преемника славы и культур
ы античной вселенной.
Да, хуже! Хуже потому, что преодоление этой дистанции отныне становится о
сновной, если не сказать единственной, целью всей его жизни. Создание вок
руг себя точно такой же пышности и блеска, которыми окружено бытие его вы
сокомерных «родственников» Ц вот смысл его царствования, но в чем был д
ействительный блеск европейской цивилизации Ц вопрос, по-видимому, так
и оставшийся нерешенным Петром.
Да, Петр и в самом деле был достаточно умен. Более того, для своего времени
он еще был и совсем неплохо образован: прикладная математика, астрономия
, военная история, фортификация, кораблестроение Ц вот далеко не полный
перечень дисциплин, в которых легко и свободно ориентировался будущий и
мператор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики