«Нет чел
овека Ц нет проблемы». Так что наивная пасторальная вера во всеспасител
ьность нравственного чувства, в его способность оградить любого из нас в
отдельности и всех нас вместе от любого зла Ц это вера тех, кому довелось
ощутить лишь слабую рябь на его поверхности, но не было дано постичь саму
его природу. Там же, где зло исчерпывается до дна, соотношение меж ним и со
вестью оказывается далеко не столь идилличным.
В Откровении святого Иоанна Богослова говорится о том, что когда-то на ис
ходе времен в последнем сражении сойдутся силы «царей земли» и антихрис
товых полчищ. Именно там должен будет решиться исход вечного противосто
яния добра и зла. Но еще задолго до этого исхода предмостным укреплением
«горы у города Мегиддо» становится сама душа человека, преступившего не
кие нравственные пределы; и авангардные бои венчающей круг бытия апокал
иптической битвы у Армагеддона развертываются в первую очередь именно
здесь. Об этом много позднее скажет Достоевский. Так что мученический уд
ел никогда не умирающей совести Ц это вовсе не вечное хождение вокруг к
акого-то каменного столпа в некоем мрачном сыром подземелье, не бесконе
чное ожидание второго пришествия Христа и вопрошание каждого прохожег
о: «Не идет ли человек с крестом?», но нескончаемое остервенение этого боя
. Да, человеку в самом деле не дано и на мгновение взглянуть в лицо Бога, ибо
никакая психика не в состоянии выдержать Его даже милостивый встречный
взгляд. Здесь же горела Его ярость, которая к тому же множилась и свирепой
решимостью вечного Врага человеческого рода; и в сотрясаемую корчей жив
ую человеческую душу по самые ступицы с насаженными на них отточенными ж
елезными серпами давились сразу все боевые колесницы Его воинства, схле
стнувшегося с несметными полчищами Гога…
Спасения не было, восстав против своего Господа, он становился вечным из
гоем.
Есть наказания, куда более жуткие, чем все вместе взятые земные узилища и
пыточные дыбы. Рассказывают, что когда отцу последнего российского импе
ратора донесли, что в одной из его тюрем сидит человек, осмелившийся плюн
уть на его портрет, он, возмутившись необходимостью за это еще и кормить п
реступника, приказал немедленно выгнать того вон и сказать, что царь в св
ою очередь Ц плюет на него. Страшно ходить средь людей, когда на человека
плюют земные цари, но все же есть в том и некая доля смягчающего драму юмор
а. От Иоанна же отвернулся Царь небесный Ц и уже невозможно было помысли
ть воздаяние жесточе этого. Нельзя было даже удавиться Ц теперь с этим п
редстояло жить уже не только до смертной черты, но и там, за нею.
Но пока дышала плоть, ее все еще сотрясало исступление последней надежды
: еще немного, еще одно злодейство Ц и чаша Его терпения (наконец-то!) переп
олнится… Но гасли и корчи этой агонии.
И проступал холодный пот понимания, что напрасно Ц все.
Трагического осознания той жуткой истины, что именно в этом и есть отпла
та…
«Вот почему, Ц говоря словами Виссариона Белинского, Ц из всех жертв ег
о свирепства он сам наиболее заслуживает соболезнования; вот почему его
колоссальная фигура, с бледным лицом и впалыми сверкающими очами, с голо
вы до ног облита таким страшным величием, нестерпимым блеском такой ужас
ающей поэзии.»


Часть III
В.И. ЛЕНИН

Что дает (давало?) нам основание причислять к лику каких-то вселенских ген
иев В.И.Ленина?
То обстоятельство, что именно под его руководством был осуществлен Октя
брьский переворот (да, именно так называли это событие в первые послерев
олюционные годы даже официальные идеологи установившегося режима), кот
орый, в свою очередь, на долгие десятилетия определил характер развития
едва ли не всей мировой цивилизации?
Да, это так, Великая Октябрьская социалистическая революция (будем все ж
е именовать это событие так, как оно того заслуживает: ведь какой бы этиче
ский знак сегодня ни присваивался ему, едва ли в истории двадцатого стол
етия найдется событие, равное ей по масштабу своих последствий) навсегда
останется в памяти поколений и поколений. Ну, а роль Ленина здесь никому н
е приходит в голову оспаривать даже сегодня, когда самому решительному п
ересмотру подвергаются все еще вчера, казалось бы, незыблемые истины.
Но отвлечемся на минуту от исторических фактов и попробуем вообразить с
ебе, что Октябрьская революция потерпела поражение. Ничего невероятног
о в таком для многих, может быть, кощунственном предположении нет. Вспомн
им: Ленину даже в самую последнюю минуту приходилось прилагать невероят
ные усилия для того, чтобы преодолеть сопротивление многих своих ближай
ших сотрудников. Даже в самую последнюю минуту все еще висело, что говори
тся, на волоске. И потом, если «величайший стратег революции» действител
ьно столь гениален, что любое сказанное им слово должно восприниматься к
ак нечто, равнопорядковое мировому Логосу, то голосом Абсолютной-Истины
-В-Последней-Инстанции должно быть и вот это знаменитое: «Промедление см
ерти подобно!» (по существу являющееся прямым отрицанием железной детер
минированности перехода власти в руки большевиков.)
Вот и представим себе, что так и не сумели большевики овладеть тем мимоле
тным мгновеньем, которое одно только и могло дать им власть в той конкрет
ной политической ситуации, что сложилась в России к осени семнадцатого.
Одним словом, звезды ли, политический ли расклад сил, собственная ли осто
рожность большевистских вождей, сумевших-таки совладать с неудержимо р
вущимся к власти Лениным, не знаю что, но что-то вдруг помешало свершиться
тому, последствия чего сказываются и поныне:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76