Но талант требует от него непрестанного труда («душа обязана тр
удиться и день и ночь, и день и ночь»), свобода же в принципе неотделима от о
тветственности, и чем выше мера свободы, тем тяжелее этот вечный сопряже
нный с нею груз. И вот человек, убоясь и того и другого, как нерадивый раб, за
рывший в землю серебро своего господина, зарывает свой талант и добровол
ьно отчуждает в пользу кого-то другого дарованную ему самому свободу.
Есть в этом что-то от слабости человеческой природы, которая и самого Пет
ра заставила трижды за одну ночь отречься от Спасителя. Впрочем, может бы
ть, это еще и косвенная форма признания собственной недостойности тех ве
ликих даров, которые ниспосылаются каждому из нас самим Небом.
Но все же отрекается не каждый, ведь есть же и те, кто, в отличие от слабых и
недостойных, способен не только сохранить, но и (подобно другому рабу из т
ой же притчи) приумножить дарованное. Не лучших ли из них Ц лучших Ц изби
рает Господь? Саул был сыном хоть и знатного человека, но все же известног
о лишь среди вениамитян, одного из двенадцати колен израилевых, Давид иг
рал на гуслях перед Саулом, Ц но именно они были помазаны на царство.
Так только ли одно происхождение даровало ему, Иоанну, право на царский в
енец?
Впрочем, и происхождение во все времена тоже играло немаловажную роль. Р
одословие Давида безупречно настолько, чтобы составить элемент родосл
овия самого Иисуса. Даже греки, истинные поклонники, как кажется, только о
дного Ц разума, отнюдь не гнушались искать своих родоначальников среди
бессмертных обитателей Олимпа. На Руси в парадоксально искаженной форм
е это предстанет еще и в виде самозванства: ни Григорию Отрепьеву, ни Емел
ьяну Пугачеву, ни кому другому никогда не пришло бы и в голову притязать н
а трон под своим собственным именем. Так что одних личных качеств было ещ
е далеко недостаточно, чтобы доказать обоснованность каких-то своих при
тязаний.
Тут же Ц зачатие в «законопреступлении и сладострастии». А ведь это не т
олько червь ничем не устранимого сомнения в легитимности престолонасл
едования в сознании окружающих, но и в собственной душе унизительная мыс
ль о том, что нежно лелеемая сказка, золотой сон о собственной избранност
и в действительности Ц лишь сладкий самообман и не более того.
В глазах людей решающее значение зачастую имеет неопороченная ничем зн
атность происхождения. Но ведь тайна происхождения Ц это не только тайн
а крови, и даже не магия простого переятия всего того, что накоплено родит
ельскими подвигами и трудами, есть в ней и что-то гораздо более глубокое,
Ц то, что дает право на наследование каких-то высших, нетленных ценносте
й мира, даруемых одним лишь Небом. В собственной же душе, мечтая об исключи
тельности, грезят только об абсолютах. Абсолютом же может быть единствен
но то, что не запятнано ничем не столько в глазах людей, сколько в глазах с
амого Господа.
Перед лицом же Господа знатность рода Ц это просто пустой звук, а вот «за
конопреступление» Ц вещь категорически недопустимая. «Не прелюбодейс
твуй» Ц было начертано еще на второй скрижали, данной Им Моисею. Между те
м полное, абсолютное значение этой заповеди может быть раскрыто только д
ругой максимой, Ц высказанной через века в Нагорной проповеди Христа: «
Вы слышали, что сказано древним: «не прелюбодействуй». А Я говорю вам, что
всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с не
ю в сердце своем.»
Матфей. 5, 27-28

Прелюбодеяние Ц это уже преступление перед Ним, ответственность же за п
реступление перед Ним способна падать и на многие поколения детей. Слово
м, зачатый во грехе не вправе быть приобщенным к каким-то высшим сакральн
ым тайнам.
Но если он и в самом деле зачат в законопреступлении, лежит ли на нем печат
ь избранности, ниспослано ли ему то, что может быть даровано лишь немноги
м? Здесь уже не может спасти и право престолонаследия. Ведь всем известно,
что и Давид был помазан втайне, еще при жизни Саула, когда тот грехами свои
ми стал неугоден Господу. Поэтому как знать, нет ли уже сейчас рядом с ним,
Иоанном, того, кто в действительности достоин избрания?
Так стоит ли удивляться тому, что уже в год воцарения юного князя боярина
Овчину-Телепнева-Оболенского, былого соправителя его матери-регентши,
которого подозревали в долголетней интимной связи с ней, уморили в тюрьм
е. В том же году ставший самодержным правителем Иоанн люто расправился и
с его родными: сын боярина был посажен на кол, его двоюродный брат Ц обезг
лавлен.
Одна ли месть двигала им? Не диктовалось ли это тайным стремление вытесн
ить из своего же сознания все сомнения и в собственной легитимности, и Ц
что еще более важно Ц в собственной избранности?

4. Средства воспитания

Высшая государственная власть, вдруг осознавшая себя абсолютно сувере
нной, самым непосредственным образом слиянной с волей самого Бога, требу
ет от того, в ком она воплощается, невиданной высоты нравственного разви
тия. Впоследствии это будет осознано в полной мере, и уже очень скоро фран
цузский трон окружит целый легион идеологов Ц законников, философов, по
этов, живописцев, главным, если не сказать единственным, назначением кот
орых будет возносить едва ли не превыше самих небес личность монарха. «К
ороль-Солнце» Ц вот прозвище, которое получит Людовик XIV, и нужно отдать е
му должное: всю свою жизнь с невиданным до того достоинством он будет пре
дставлять всему миру самого себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76