Например, она говорила:
«Бенжамен, милый, я тут все время валяюсь в кровати и от этого толстею. Тог
о и гляди, совсем заплыву жиром к твоему приезду. Я беспокоюсь, как ты там? П
ростить себе не могу, что втравила тебя в эту историю. Мне тревожно за тебя
, ты у меня такой болезненный. Я хотела бы быть с тобой, помнишь, как я тебя л
ечила?»
Все эти послания сводились к одному: она оправдывала меня. Мне было мучит
ельно стыдно: я уехал, бросил ее там, на пустынном нагорье, среди льда и сне
га, оставил на милость двух фанатиков. Не раз я пытался поговорить с ней по
телефону. Но тщетно: Стейнер или Франческа всегда перехватывали трубку
и грубо осаживали меня. Я просил, требовал, пускал слезу.
Ц Прекратите, Бенжамен, вы ведь не маленький. Вам ясно говорят: нельзя. Ес
ли хотите что-то ей сказать, воспользуйтесь магнитофоном.
Раймон забрал у меня ключи Элен и наведывался к ней в квартиру Ц он просм
атривал почту, прослушивал автоответчик, платил по счетам, подделывая ее
подпись, чтобы никого не встревожило отсутствие хозяйки. От двухкомнатн
ой квартиры в Марэ, которую сняла для меня Элен, он отказался и перевез мои
вещи в комнату в XIX округе Ц я на всякий случай сохранил ее за собой. Он зна
л обо мне и о ней все, вплоть до группы крови и номера страхового полиса. Не
делю за неделей я лелеял мечту о бегстве, перебирал в уме возможные спосо
бы вырвать Элен из лап этих монстров. Но квартира находилась на седьмом э
таже, я был заперт на ключ и не мог ступить и шагу без моего надсмотрщика. Д
елать нечего, пришлось смириться Ц другого выхода не было.
Когда я выздоровел, Раймон объяснил, что от меня требовалось: помочь ему о
тыскать в Париже трех молодых женщин незаурядной внешности, достойных с
тать узницами «Сухоцвета». Я должен был сопровождать его в походах по ба
рам, ресторанам, ночным дансингам и прочим местам, где тусуются красотки,
а затем о самых привлекательных предстояло собрать сведения. Мы с ним вы
работали язык иносказаний: «женщины» у нас назывались «экземплярами», в
место «красота» надо было говорить «скверна».
Работенка была не из легких. В обеденный час мы с карликом выходили в горо
д, вооружившись видеокамерой и фотоаппаратом Ц со стороны ни дать ни вз
ять туристы, Ц и незаметно снимали встречавшиеся в толпе интересные ли
ца. Раймон заносил в блокнот время, место, краткое описание очередной нез
накомки Ц рост, цвет волос, во что одета, Ц а также предполагаемый возра
ст и род занятий. Если удавалось подслушать какие-то обрывки разговоров,
он и их записывал. Затем в темной комнате проявлял пленки, показывал мне с
нимки: мол, как? А я не мог оценивать женщин, как скотину для клеймения. Фото
графии возможных кандидаток слуга посылал хозяевам по электронной поч
те, те производили первичный отбор и возвращали нам снимки со своими пом
етками. Я так и видел, как два психа в снежной тюрьме, нацепив очки, придирч
иво разглядывают каждый кадр, выставляют оценки, словно на экзамене, и жд
ут новой партии милашек, да побольше. Нам с Раймоном было также велено соб
рать более подробную информацию о кандидатках, допущенных ко второму ту
ру.
Мне, домоседу, нелегко давался образ жизни охотника. Теперь я не принадле
жал себе ни днем, ни ночью. С полудня мы шлялись по улицам, заходили в кафе в
поисках вес новых и новых мордашек, в общем, вели себя как двое уголовнико
в, замысливших аферу. В одиннадцать вечера, после сытного ужина, Раймон из
влекал меня из кресла, одевал, причесывал, сажал в такси Ц и швырял в пучи
ну дансингов. Всю жизнь я ненавидел эти пристанища пошлости, гнезда разв
рата, где самцы и самки снюхиваются перед случкой. Каждый вечер я подверг
ался пытке толчеей и децибелами. Я входил в зал с опаской, как входят в хол
одную воду, я боялся рыка злобного зверя, который несся со всех сторон, буд
то рычали стены, задыхался от испарений разгоряченных тел. При виде маяч
ивших у дверей вышибал мне хотелось спрятаться, это было унизительно, а к
огда густо накрашенные девицы в чересчур коротких юбчонках зазывно улы
бались мне, у меня тряслись поджилки. Я пятился к выходу, но не тут-то было
Ц Раймон подталкивал меня сзади, заставляя войти.
Ц Танцуйте, Ц командовал он, Ц держитесь непринужденнее. Вы на работе.

И буквально выпихивал меня в круг танцующих. Днем мы с ним репетировали к
акие-то па под рэп или техно, пытались копировать видеоклипы, которые пок
азывали по телевизору, но все без толку, танцор из меня никакой. Среди всех
этих распаленных самцов и лукавых самочек еще и двигаться под музыку Ц
ну просто мука мученическая. Я не танцевал, а дрыгался, руки, ноги и прочее
жили своей жизнью, согласия между ними не было и в помине. Главное, как вну
шал мне Раймон, не блистать, а участвовать, быть звеном в цепи, частицей ог
ромного многоногого животного, которое топталось и пыхтело в раскаленн
ой духоте. Хочешь не хочешь, приходилось влезать в шкуру этакого гуляки-у
вальня, неуклюжего и потому застенчивого, сливаться со средой, выглядеть
своим и безобидным.
Когда я, напрыгавшись, валился с ног, Раймон утирал мне платком потное лиц
о, давал выпить стакан соку и отправлял обратно, как боксера на ринг. Я, быв
ало, протестовал: не проще ли дежурить у агентств по найму топ-моделей и в
ыслеживать подходящих? У Раймона на это был всегда один ответ: именно в но
чных клубах «экземпляры» Ц и женщины, и мужчины Ц выставляют себя напо
каз, стало быть, здесь и надо за ними охотиться. Обычно он-де выполнял эту р
аботу на пару с хозяйкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77