Лестница отчаянно скрипе
ла, деревянные ступени прогибались под нами, стонали; чудо, что нас никто н
е услышал. Большой дверной молоток поблескивал латунью на внутренней ст
ороне входной двери. По ошибке ли или в насмешку его повесили внутри дома,
как будто надо было стучать, чтобы выйти, а не наоборот. Нам удалось отпере
ть замок без шума Ц ключи, к счастью, висели тут же. Раймон забыл погасить
свет над крыльцом. Мне было безумно стыдно, что я удираю, как вор, не остави
в даже коротенькой записки с извинениями или объяснениями.

Горе-беглецы

От холода у нас перехватило дыхание, брызнули слезы из глаз. В сумраке лес
смутно вырисовывался темной трепещущей массой. Снег поскрипывал под но
гами. Еще стояла непроглядная ночь, не было видно ни зги, и мы могли ориент
ироваться лишь приблизительно. Элен сразу задала такой темп, что мы согр
елись, она неслась вскачь, точно удирала от погони, и, благодаря своей физи
ческой форме Ц как-никак годы занятий спортом, Ц оставила меня далеко п
озади. Пробежав сотню метров, она обернулась к дому, отсалютовала, высоко
подняв руку, и крикнула:
Ц Пока, чучела! Пропадите вы все пропадом!
Мы выбрались на шоссе, то самое, по которому ехали позавчера вечером, и све
рнули направо: на дорожном указателе, который мы очистили от снега, значи
лось, что в трех километрах находится деревня С. Элен предусмотрительно
захватала с собой зажигалку. Она заметно приободрилась, снова стала преж
ней, всегда восхищавшей меня Ц сильной женщиной, полной энергии и решим
ости. Снег окутал все вокруг, накрыл белым плащом, сковал как броней; еще н
е рассвело. Чего бы я только не дал, чтобы ощутить под ногами парижскую мос
товую, вдохнуть славные бензиновые пары, снова терпеть тычки и ругань от
хамов в толчее!
Я нащупал у себя в кармане швейцарские банкноты Ц успел стянуть несколь
ко у Элен, Ц ощутил пальцами их хрусткую плотность, прямо-таки осязаемое
богатство. Я всегда чувствую себя увереннее, имея при себе крупные купюр
ы. Но нашему бегству они помочь никак не могли. Да я первому, кто вывел бы на
с отсюда, все бы отдал. Я вздрагивал от каждого скрипа или шороха, таившего
в себе возможную опасность. Мне было страшно; вдруг из чаши выскочит лиси
ца, или кабаны, или стая одичавших собак, которые пришли в леса на смену во
лкам, и не дай Бог с ними повстречаться.
Идти было трудно, у меня ныла левая нога, и я прихрамывал. На дороге не было
никаких следов шин или гусениц Ц дурной знак. Ботинки глубоко вязли в св
ежевыпавшем снегу. Ремни сумки врезались мне в плечо Ц нес ее, разумеетс
я, я. Я дышал в воротник, пытаясь согреть подбородок, утирал катившиеся из
глаз слезы. По обеим сторонам шоссе снежное одеяло вздымалось волнами, о
пускалось в низинки; ни за что на свете я не рискнул бы ступить на него, стр
ашно было провалиться с головой. Элен не шла, а летела, можно было подумать
, что она спасается от смертельной опасности, и мне стоило больших усилий
не отставать. Появись на дороге хоть одна машина, мы остановили бы ее, пуст
ь даже пришлось бы для этого броситься под колеса Деревня С. Ц несколько
десятков домиков Ц показалась вдали, как раз когда ночная темень начала
рассеиваться. Ни одна труба не дымилась, нигде из-за закрытых ставней не
пробивался свет. Дома были заперты на замки и засовы. Огромные сосульки с
висали с крыш, настоящие гарпуны, только подойди Ц зашибут насмерть Кор
ка льда на фасадах походила на затвердевшую слизь, и сквозь нее отчетлив
о просвечивали все швы каменной кладки. Тишина давила, и, хоть в воздухе па
хло молоком и навозом, ни единой живой души не было поблизости.
Возможно, все жители куда-то уехали. Во дворах я не заметил ни велосипедов
, ни мотоциклов, ни машин. Мы звали, сложив руки рупором, и мне вспомнилось, к
ак я двумя днями раньше так же кричал до изнеможения у дома Стейнеров. Осу
нувшаяся Элен с тревогой озиралась вокруг.
Ц Пойдем, я не хочу здесь оставаться, не нравится мне все это.
Почти бегом она двинулась дальше. Когда мы вышли из деревни, было уже свет
ло, и перспектива перед нами открылась самая мрачная. Ледяные тиски убил
и все живое, я не знаю ничего более гнетущего, чем горный пейзаж на рассвет
е в это время года. Небо расплющилось о землю, утонуло в свету, белизна сте
рла все краски, и невозможно было представить, глядя на этот снежный панц
ирь, что здесь когда-то была трава, зеленые побеги, ручьи. И повсюду только
лес, бескрайний, непроходимый: не стройные, как колоннада в готическом со
боре, ряды стволов, а толпа великанов, теснящихся по обеим сторонам дорог
и, наступающих, готовых заполонить всякое пустое пространство, Ц словн
о вернулись те далекие времена, когда Европа была покрыта дебрями и кише
ла диким зверьем. Чуть слышный гул поднимался от крон, нарастая, мощно виб
рируя. Глупо, но каждое дерево казалось мне воплощением Стейнера, и я вооб
ражал, как все они дружно хлещут нас ветвями в наказание. Мы брели не зная
куда под ногами у этих мастодонтов, а кроны их тонули в тумане. Ненавижу ел
и, ненавижу этих безмолвных стражей горных вершин.
Внезапно Элен рухнула на кочку у обочины дороги. Силы покинули ее, и она ра
сплакалась, второй раз за неполные сутки. Я обнял ее, попытался поднять
Ц Мне так страшно, Бенжамен, так страшно.
Элен и вправду боялась Ц это она-то, которой все было нипочем. Мне стало ж
утко. Я увещевал ее, как мог: мы ведь во Франции, не такой уж большой стране,
с умеренным климатом, в районе оживленного движения, которое временно па
рализовано из-за каприза погоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77