У него вырвался судорожный смешок. Дрожащей рукой он протянул мне
какую-то бумажку.
Ц Вот, передаю вам эстафету. А я Ц я должен заплатить сполна.

Глаза его вдруг погасли, словно кто-то выключил ток, лицо перестало
дергаться, да так внезапно, что меня это поразило сильней, чем сам приступ
. Пока я приходила в себя, его и след простыл Ц я не успела заметить, как он
растворился в толпе экскурсантов. Бежать за ним? К чему? Я развернула бума
жку Ц это оказался нарисованный от руки план местности с указаниями, ка
к добраться до «Сухоцвета», и карта дорог от самого Безансона. Наверху бы
ло выведено большими буквами: «Спасибо». У меня закружилась голова, и при
шлось схватиться за спинку стула, чтобы не упасть.


ЭПИЛОГ

Вернувшись домой на улицу Нотр-Дам-де-Рекувранс, я легл
а прямо на пол, поставила на полную громкость пластинку египтянина Фарид
а эль-Атраха Ц это один из моих любимых певцов, Ц свернула косячок и дол
го лежала, затягиваясь и глядя перед собой широко открытыми глазами. Я чу
вствовала себя пустой, будто выпотрошенной, и мне казалось, что я парю над
полом. Фарид повторял «Аввал Ханса», завораживая, а толпа ревела от восто
рга; жаль, я не понимаю арабского, который год обещаю себе выучить его, рад
и отца. Я вырубилась и проспала сутки без просыпу; автоответчик щелкал, не
переставая, Ц звонок я отключила. Фердинанд звонил из Антиба раз десять.
Я хотела было набрать номер Аиды, но в последний момент раздумала. Услышь
я ее плач, точно не устояла бы.
Я собрала вещи в дорожную сумку и вскоре уже катила в своей дышащей
на ладан малолитражке по южной автостраде. Перед Дижоном вдруг, не разду
мывая, свернула и, вместо того чтобы продолжать путь через Макон и Лион, по
катила на восток. Я не хотела ехать к Фердинанду, любовь прошла, я сбросила
ее с себя, как платье. За три дня слова Бенжамена проникли в мою кровь и исп
одволь делали свое дело, убеждая. Из слушательницы этой сказки я мало-пом
алу становилась участницей. Я развернула на приборной панели план Бенжа
мена: его мелкий, с сильным наклоном почерк переплетался с линиями дорог
и рек. Солнце стояло еще высоко, нещадно слепило меня через открытый верх
машины. Я запрокинула голову и подставила лицо его восхитительно жгучим
лучам.
Что-то влекло меня в эти горы, я сама не могла объяснить, что именно. Я
миновала Безансон и ехала к Понтарлье. Чем выше взбиралась, тем основате
льнее, плотнее становились попадавшиеся по пути дома. Платаны зеленой ар
кой смыкались над автострадой, создавая прохладную тень. Воздух был каки
м-то удивительно мягким, трава гуще, чем внизу. Я проезжала ущелья, вмести
лища тьмы, никогда не впускавшие свет, узкие горловины, над которыми нави
сали складками скалы, похожие на бульдожьи морды. По виадукам, как канато
ходцы на головокружительной высоте, везли пассажиров маленькие вагонч
ики. Было что-то безумно притягательное в этих деревушках под гнетом тиш
ины: до того тихо, что зажурчит где-то ручеек Ц и заслушаешься. Вскоре нач
ались альпийские луга на каменистых нагорьях, заросших тысячами елей. Шо
ссе вилось узкой лентой среди буйной зелени пастбищ. Задумчиво жевали ко
ровы, а над ними мерно покачивались сиденья застывшей канатной дороги. П
отом шоссе углубилось в полумрак хвойного леса. Навстречу попадались ма
шины с хохочущими ребятишками и загорелыми отпускниками Ц все отдыхал
и на полную катушку. Стало почти свежо, лес благоухал, горные речки бурлил
и и пенились под мостиками. Как-то не верилось, что в этом славном уголке з
емли осуществляется некий чудовищный замысел.
Меня охватило возбуждение. Жуткую авантюру я затеяла, что и говори
ть, Ц и все же почему-то ликовала. Атмосфера была какой-то по-особому нас
ыщенной. Я свернула на проселок, услышала, как шасси заскребло по земле, и
остановилась на опушке мелколесья. Если верить плану Бенжамена Ц а пока
он был точен, Ц в конце вот этой извилистой тропы находился «Сухоцвет».
Остаток пути я решила пройти пешком: лучше, чтобы меня не заметили. Я пошла
напрямик, радуясь, что надела джинсы и кроссовки. Пуловер повязала вокру
г талии. Ноги вязли в рыхлой земле. Тени сгущались, удлинялись, низкие ветк
и елей торчали, словно шипы, из серых, обросших мхом стволов. В небе бесшум
но парил сарыч, широко раскинув крылья и описывая круг за кругом, Ц уж не
на меня ли он нацелился? Солнце клонилось к закату, было почти восемь.

Очертания гор таяли в дымке, над землей плыли клубы тумана, и я нырял
а в них, точно пловец в волны. Взобравшись на горку, я сразу увидела высоки
й утес, поросший сверху елями; дом под ним выглядел как маленькая голова в
большой шапке. Я подкралась ближе, пригнувшись во влажной траве, и наконе
ц как следует разглядела «Сухоцвет» Ц края его двускатной крыши действ
ительно почти касались земли. Да, дом был передо мной, в точности такой, ка
к описывал его Бенжамен, Ц у меня даже дух захватило. Было тихо, ни живой д
уши, дорога, ведущая к воротам, почти совсем заросла. Давным-давно никто п
о ней не ездил. Все как вымерло. Дом казался нежилым. Я не знала, что и подума
ть. В конце концов, события, о которых рассказывал Бенжамен, произошли бол
ьше года назад. Может быть, Стейнеры уехали?
Стемнело; ночь полнилась жужжанием, стрекотанием, шорохами, где-то
каркали вороны. «Сухоцвет» притаился у кромки леса; странно, но от этой ра
звалюхи веяло грозной силой. Казалось, дом спит, однако он знал, что я здес
ь, он выпускал свои невидимые антенны, которые распознавали людей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77