На самом же деле, как я потом узнал, все эти ночные
вылазки были совершенно ни к чему. Он просто должен был постоянно меня че
м-то занимать, все равно чем Ц таков был приказ.
Однако мне ничего не оставалось, как околачиваться в увеселительных зав
едениях, где мне совсем не было весело, и поневоле якшаться с ночным сброд
ом. Энергичность этих молокососов, накачанных всевозможной дрянью, выма
тывала меня. Я был слишком стар для них Ц смолоду слишком стар. Юность Ц
это ведь определенный ритм, а мне не удавалось попасть в него и в двадцать
лет. Что касается шашней Ц тут на меня можно было положиться, все равно ка
к на евнуха, я ведь уже говорил, насколько мне это не нужно, так что у меня и
в мыслях не было поживиться «на работе». Завсегдатаи, заметив, что я не ход
ок, покровительствовали мне, вводили, так сказать, в курс: ведь для этих зу
боскалов и отменных танцоров, всегда готовых к подвигам и наглостью комп
енсирующих нехватку обаяния, любовные похождения не имеют цены, если нет
свидетеля, который раззвонил бы о них всему свету. Им нужен летописец, пев
ец Ц сиречь я, Ц чтобы прославлять повсюду их доблести. Сам-то я Ц ноль б
ез палочки, тем и был им симпатичен. Так что мне открывали душу охотнее, че
м кому бы то ни было. Со мной у прожигателей жизни развязывались языки, и я
скоро узнал всю подноготную околачивавшихся в дансингах девиц. Пока гро
мыхала музыка и ряды юных хлыщей, движимых примитивным инстинктом самцо
в, смыкались вокруг танцевальной площадки Ц точь-в-точь грифы в ожидани
и добычи, Ц мои охочие до клубнички осведомители выкладывали скабрезны
е подробности обо всех, начиная с непременной местной знаменитости, како
й-нибудь актриски, певички или фотомодели, и я с содроганием узнавал, что
она, когда кончает, надувает щеки, будто хочет подуть на горячий суп.
Мне это скопище юных и безмозглых хищников, пиратов, рыщущих за свежатин
кой, было отвратительно; зато благодаря их фанфаронству я получал массу
сведений, полезных для наших поисков. Только поэтому я продолжал через с
илу заигрывать со светской шушерой. После того как мы отбирали три-четыр
е лучших «экземпляра», Раймон, выдавая себя за фотографа, находил случай
сделать несколько снимков. Подозрений это не вызывало: всегда есть тысяч
а поводов щелкнуть красивую женщину. Затем мне поручалась слежка за кажд
ой, я должен был узнать ее адрес, телефон, выяснить наличие родни, жениха и
ли любовника. Часами, замерзая до костей, я хоронился в подворотнях или те
мных дворах, дрожа как заяц: вдруг какой-нибудь прохожий заинтересуется,
что это я здесь делаю, и тогда не миновать трепки. Работа была не столько т
яжелая, сколько однообразная, и этим особенно утомляла. Сыщиком я был нев
ажным и не мог понять, какой Стейнерам от меня прок. То немногое, что мне уд
авалось разнюхать за день, никак не окупало часов ожидания и бездействия
. А иногда вдобавок приходилось мокнуть под дождем; меня всего трясло, и я
мысленно взывал к Элен, заклиная ее простить меня, не забывать. Я то и дело
простужался на своих наблюдательных постах, хлюпал носом и постоянно ду
мал о ней, о той, что обеспечила мне райскую жизнь, а я Ц я предал ее. Возвра
щался я после слежки грязный, измочаленный, был сам себе противен в навяз
анной мне роли Ц роли загонщика на охоте за ни в чем не повинными жертвам
и, которых хотят изуродовать. Только мысль о том, что я все это делаю, чтобы
воссоединиться с Элен, подбадривала меня. И я, сутулясь от холода, терпели
во ждал конца моего рабства.
Раймон наставлял меня, учил тонкостям ремесла сыщика. В трудных случаях
он прибегал к услугам карманника Ц тот, стянув документы указанной деву
шки, снимал с них копию, после чего незаметно подбрасывал на место. Расста
влять ловушки, идти по следу, шпионить за женщинами Ц для моего тюремщик
а не было времяпрепровождения приятнее. В этой области он не имел равных.
Невзрачный коротышка так умел менять обличья, что я только диву давался.
Как гном из сказки Ц везде мог пробраться. Дома у него была целая коллекц
ия костюмов, позаимствованных у представителей различных профессий, он
надевал парики, клеил усы. Когда требовалось проникнуть в дом какой-нибу
дь строптивицы, он мог с равным успехом прикинуться торговым агентом, во
допроводчиком, газовщиком, монтером, грузчиком. Маленький, неприметный
Ц кому бы пришло в голову его бояться? Он умел найти подход к консьержкам
, торговцам, рассыльным, знал, как с кем разговаривать, и предлагал, сунув н
а чай, выполнить за них работу. К примеру, он частенько доставлял некоторы
м из наших «кандидаток» цветы: оказавшись таким образом в квартире, неза
метно для хозяйки делал несколько моментальных снимков, а если позволял
о время Ц снимал слепок дверного замка, чтобы заказать ключ. Я читал, что
есть шпионы, способные слово в слово воспроизвести текст по звуку пишуще
й машинки, так и он мог воссоздать полную картину личной жизни, имея в свое
м распоряжении лишь несколько деталей.
Как заправский домушник, Раймон открывал двери отмычкой, ухитрившись ни
чего не сдвинуть с места, устанавливал в квартире парочку микрофонов, фо
тографировал все, что представляло интерес Ц особенно семейные альбом
ы, Ц и уходил, никем не замеченный. Наметив жертву, он узнавал о ней все, за
печатлевал каждый ее шаг Ц ни одна не ушла от его слежки. Это надо было ум
еть так обложить со всех сторон. Через несколько недель ему был досконал
ьно известен образ жизни очередной красавицы, все ее привычки, вся родос
ловная до седьмого колена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77