Машина легко расправлялась с препятствия
ми, превращая шоссе в резиновый коврик. Я съежился на сиденье, глаза щипал
о от снежной белизны, и меня клонило в сон, несмотря на грохот джаза. Элен у
бавила громкость и посоветовала мне смотреть внимательно: подъезжаем к
границе, это переходная зона, здесь одна культура едва намечается, а друг
ая постепенно стушевывается. Я возразил, что под этим белым шквалом одну
страну от другой не отличить и вообще зима границ не знает. На бензоколон
ке синий от холода заправщик продал нам цепи и заметил, что благоразумне
е было бы вернуться назад. Элен рассмеялась ему в лицо, а я восхитился ее л
ихостью. Нарядный домик с голубыми ставнями, где размещались швейцарска
я и французская таможни, был закрыт. Дорога шла вверх, вираж за виражом, вс
е круче. Высокие призрачные ели обступали нас, как строй солдат с запорош
енными снегом рукавами. Ненавижу эти деревья, они не живут в одиночку, дер
жатся всегда стаей, точно волки. Снег заштриховывал пейзаж, кружил в луча
х фар и очень скоро засыпал все дорожные указатели. Маленькие сугробы ме
лькали во мгле, напоминая нам, что здесь были километровые столбики, стре
лки, названия деревень. Скоро стало ясно, что мы заблудились и едем наобум.

Даже дальний свет мощных фар не мог пробиться сквозь пелену. Молочно-бел
ое марево размыло очертания, сгладило углы, заволокло дорогу. Дворники н
адрывались, отчаянно скрипя, но не могли очистить ветровое стекло. Неско
лько раз колеса пробуксовывали, несмотря на цепи. Элен с трудом удержива
ла руль, нас мотало из стороны в сторону; страшно помыслить, что бы случило
сь, попадись нам навстречу какая-нибудь машина. Я предложил вернуться, Эл
ен в ответ назвала меня трусишкой, и это словцо меня успокоило. Но наш горд
ый стальной конь кряхтел на подъемах, как жалкая малолитражка. Наконец о
н выдохся, забуксовал, вильнул вбок и замер. Тщетно Элен пыталась включит
ь сцепление Ц лошадка не трогалась с места. Мы застряли. Тогда она выскоч
ила наружу, принялась танцевать под снежными хлопьями, зачерпнув пригор
шню, слепила снежок и запустила в меня («Бенжамен, мы проведем ночь здесь,
в буран, вот здорово!»). Энергия горных вершин еще била в Элен ключом, приво
дя ее в состояние эйфории: она призывала стихию, чтобы потягаться с нею. Я
еще раз внимательно рассмотрел в свете лампочки свои глаза. Совершенно т
очно: вчера этой морщинки не было, она появилась сегодня. Жизнь запечатле
ла новую мету на моей коже. От перспективы провести беспокойную ночь в ма
шине меня просто жуть брала: мне во что бы то ни стало надо было выспаться,
чтобы сгладить эту проклятую складку. От налетавших порывов ветра нас ша
тало, горы сомкнулись вокруг, точно карцер.
Вскоре Элен образумилась и уговорила меня пойти на поиски подмоги. От Дж
имми Хендрикса с его бодрящими каскадами аккордов пользы нам было мало.
На мне были крепкие ботинки на меху и теплый анорак. Я захватил несколько
галет и карманный фонарик, едва освещавший мои ноги. Элен холод не грозил:
бак был полон, мотор мог работать еще несколько часов. Сгибаясь под ветро
м, я шагнул во тьму; я уже злился на себя, что отказался, когда Элен вызвалас
ь пойти вместо меня, и проклинал идиотские условности, предписывающие му
жчине брать тяготы на себя. В конце концов это из-за нее мы влипли в эту пер
еделку заупрямилось балованное дитятко, на приключения, видите ли, потян
уло. Снег только казался мягким; он резал, как стекло, каждая снежинка влив
алась в меня кинжалом, царапала, жгла, прежде чем растаять. Тьма сгущалась
, деревья мучительно стонали и трещали. Мне в жизни не приходилось сталки
ваться с опасностью, Ц правда, жить вообще опасно, лично мне и этого дост
аточно. Ноги вязли в снегу, дыхание перехватывало, я хлопал рукавицами, чт
обы хоть немного согреться. Я старался ориентироваться, держась черной л
инии елей, тянувшейся вдоль шоссе. Они стояли безмолвным почетным караул
ом, похожие на тяжело нагруженных носильщиков: собственно, это и была их р
абота, а грузом был снег. Время от времени порыв ветра колыхал ветви, и бел
ые комки сыпались хлопьями на землю. Я напевал, чтобы приободриться, и сам
едва слышал свой голос. Единственным различимым звуком был шелест снега
, падающего на снег.
Спустя некоторое время, когда глаза попривыкли к темноте, я заметил спра
ва от себя среди деревьев нечто вроде проезжей дороги и свернул на нее. Я с
разу увяз в глубоких сугробах, которые намело вокруг стволов, через неск
олько шагов весь взмок и запыхался. Не знаю, сколько я шел так, то и дело спо
тыкаясь и падая. В просветах между деревьями виднелись скалы Ц точно об
леденелые надгробья. Я чувствовал себя затерянным в этой бесконечной бе
лизне, и в голову лезли жуткие мысли: я провалюсь в расселину, на меня напа
дет дикий зверь, И какой идиот выдумал глобальное потепление климата? Сн
ег заглушал шаги, поглощал все звуки в мире. Наконец мне померещилось, что
далеко впереди мигнул крошечный огонек и тут же исчез. Я бросился бежать,
два иди три раза пропахал снег носом. Приблизившись, я различил очертани
я горной мызы, утопавшей в снегу, только из одного окна на втором этаже про
бивался свет. Я отчаянно засигналил фонариком. Потом взобрался на крыльц
о по ступенькам, очевидно совсем недавно расчищенным, и забарабанил в дв
ерь.
Ц Есть тут кто-нибудь? Прошу вас! Помогите, я заблудился!
Никакого ответа. Я немного отошел и снова принялся кричать что было мочи.
Единственное освещенное окно на втором этаже теперь погасло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77