Аваатой келп именовал себя. Упомин
ание о камне оставляло теологам и схоластам простор для толкований.
Ц Должно быть, он имеет в виду, что сознание существует на самом дне моря,
где обитает келп.
Ц Нет! Вспомните, келп всегда приникал к камню, подымая слоевища к солнцу
. А дирижаблики использовали камень как балласт…
Ц Все вы ошибаетесь. Он для Вааты Ц ее связь с жизнью. Он Ц камень Вааты.

И всегда находился кто-нибудь, кто вопил насчет БогоТворения и истории д
алекой планеты, где некто по имени Петр давал тот же ответ, что и Дьюк.
Никогда и ничего в этих спорах не решалось Ц но расспросы возобновлялис
ь всякий раз, когда Дьюк выказывал признаки бодрствования.
Ц Как так получается, что вы с Ваатой не умираете, Дьюк?
Ц Мы ждем.
Ц Чего вы ждете?
Ц Нет ответа.
Этот повторяющийся диалог спровоцировал несколько кризисов, пока в одн
ом из поколений КП не издал приказ о том, чтобы ответы Дьюка обнародовали
сь лишь с его, КП, дозволения. Слухов и сплетен приказ, конечно, не пресек, за
то свел все, помимо официальной версии КП, к мистической ереси. Вот уже два
поколения КП не повторяли этого вопроса. Текущие интересы больше сосред
отачивались на келпе, распространяемом морянами по всему планетном оке
ану Пандоры. Келп был крепок и здоров, но признаков разумности не подавал.

Там, где дрейфовали великие острова, редко когда на горизонте не виднело
сь маслянисто-зеленое пятно зарослей келпа. Все сходились в том, что это х
орошо. Келп служил нерестилищем для рыб, и всякий видел, что рыбы по нынешн
им временам стало больше, хоть и поймать ее не так-то легко. Нельзя же испо
льзовать сеть в толще келпа. Сети попросту запутывались в нем и пропадал
и. Даже тупая рыба мури научилась прятаться в убежище келпа при приближе
нии рыболовов.
А еще возобновлялись вопросы о Корабле. Корабле, который был Богом и поки
нул человечество на Пандоре.
Ц Почему Корабль оставил нас здесь, Дьюк?
Ц Спросите Корабль, Ц вот и все, чего можно было добиться от Дьюка в отве
т.
Многие КП возносили к нему молчаливые молитвы. Но Корабль не отвечал им. В
о всяком случае, голосом, который был бы им внятен.
То был тревожный вопрос. Вернется ли Корабль? Корабль, оставивший гиберб
аки на орбите Пандоры. На странной орбите, которой, казалось, нипочем были
законы гравитации. Среди островитян и морян Пандоры встречались и такие
, кто полагал, что Ваата ждет, когда гибербаки будут возвращены с орбиты Ц
и когда это произойдет, она проснется.
Никто не сомневался, что существует связь между Ваатой и Дьюком Ц так по
чему бы не быть связи между Ваатой и жизнью, дремлющей в гибербаках?
Ц Как ты связан с Ваатой? Ц спрашивал очередной КП.
Ц Как ты связан со мной? Ц отвечал Дьюк.
Ответ трудолюбиво заносился в Книгу Дьюка и порождал новые споры. Однако
было замечено, что когда задавались подобные вопросы, Ваата шевелилась.
Иногда сильно, а иногда по ее обширной плоти пробегал лишь намек на движе
ние.
Ц Это как страховочный трос, которым связываются вместе наши ныряльщик
и, Ц заметил как-то вдумчивый морянин. Ц И ты всегда можешь отыскать сво
его напарника.
Сознание Вааты протягивало цепочку к генетической памяти альпинистов.
Они совершали восхождение, она и Дьюк. Это она ему показывала много раз. Ее
воспоминания, разделенные с Дьюком, таили дивный мир вертикали, который
островитяне едва ли могли себе представить и которому голографические
изображения не отдавали должного. Но она не думала о себе как об одной из в
осходящих, да и вообще не думала о себе. Был только страховочный трос и вос
хождение.

Во первых, нам пришлось выраб
отать стиль жизни, не нуждающийся в суше, во-вторых, мы сохранили всю техн
ологию и оборудование, какие только сумели спасти. Льюис оставил нам ком
анду биоинженеров Ц наше проклятие и наше самое могущественное наслед
ие. Мы не могли позволить столь драгоценным и немногочисленным нашим дет
ям вернуться в каменный век.
Из дневников Хали Экель

Уорд Киль со своей высокой скамьи взглянул вниз на стоящих перед ним про
сителей. Мужчина был высоким морянином с татуировкой преступника на лбу
, винно-красной буквой «И», означающей «изгнан». Этот морянин никогда не с
может вернуться в богатые подводные края. И ему известно, что островитян
е приняли его только ради его стабилизирующих генов. Однако на сей раз ни
чего им не удалось стабилизировать. Вероятно, морянин догадывался, каким
окажется приговор. Он нервно утирался уже мокрым платком.
Его сожительница была маленькой и стройной с бледно-золотистыми волоса
ми и маленькими впадинками на месте глаз. На ней было длинное голубое сар
и, и когда она ступала, Киль не слышал шагов Ц одно только царапанье. Она п
окачивалась из стороны в сторону и напевала себе под нос.
«И почему утро должно было начаться именно с этого случая», раздумывал К
иль. Извращенная ирония судьбы. «Именно сегодняшнее утро!»
Ц Наш ребенок имеет право жить! Ц провозгласил морянин. Его голос громы
хал на всю палату. В Комитете по Жизненным формам подобные громогласные
протесты раздавались нередко, но на сей раз Киль был уверен, что весь этот
пыл предназначен женщине, чтобы убедить ее, что ее спутник намерен борот
ься за них обоих.
Как Верховному судье Комитета, Килю слишком часто доводилось совершать
смертоносный росчерк пера, открыто облекая в слова непроизносимые стра
хи просителей. Частенько случалось и иначе, и тогда эта палата оглашалас
ь жизнерадостным смехом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141