Это намерение соответствовало тому, в чём он убедился в венские дни, Ч лю
бым человеческим поведением можно управлять; его пугала и одновременно
привлекала мысль о будто бы действующих повсюду исподтишка закулисных
заправилах, и эта мысль наполнялась для него по-настоящему соблазнитель
ной силой, постольку, поскольку росло представление, что он сам в один пре
красный день станет в ряд этих заправил. Его картина человека исключала
любую спонтанность, добиваться можно было всего, «чудовищных, почти не п
оддающихся пониманию результатов», как он не без налёта изумления отмет
ит сам, если только нужные игроки в нужный момент приводили в действие ну
жные рычаги. Вот так и будет он оценивать Ч в совершенно несоразмерной с
тепени Ч движение исторических процессов, взлёт и упадок народов, класс
ов и партий Ч именно как следствие большего или меньшего пропагандистс
кого умения, и изложит это своё убеждение в знаменитой 6-й главе «Майн кам
пф» на примере германской и союзнической пропаганды.
Германия, считает он, потерпела поражение в противоборстве по причине пр
опаганды, которая была «по форме неудовлетворительной, а по существу пси
хологически неверной». Германское руководство было неспособно оценить
поистине ужасающий эффект этого оружия, оно запрещало такую пропаганду
, которая не отвечала его представлениям, а разрешало только «пресные па
цифистские помои», совершенно не способные «вдохновить людей на смерть
». В то время как для выполнения этой задачи «как раз и нужны самые гениаль
ные знатоки души», германская сторона доверила её самоуверенным и равно
душным неумёхам, в результате чего от пропаганды не только не было польз
ы, но порою ею наносился вред.
Совершенно по-иному действовала, по мнению Гитлера, противная сторона. О
н говорит, что был глубоко поражён «столь же бесцеремонным, сколь и гениа
льным способом» пропаганды союзниками всякого рода ужасов, и растекает
ся в велеречивых, изобилующих терминами рассуждениях по поводу, как он э
то сформулировал, безусловного, наглого, одностороннего упорства их изм
ышлений
Hitler A. Mein Kampf, S. 201; все остальные цитаты взяты из упомянутой 6-й главы; см.: Ibid. S. 193 ff.
. И он научился бесконечно многому» у неё, а поскольку в целом у него
была склонность демонстрировать собственные убеждения и воззрения на
примерах практики противника, то и свои принципы психологического возд
ействия он показывает сначала на примере вражеской пропаганды в первой
мировой войне. Надо сказать, что тезис о превосходстве противника в сфер
е ведения психологической войны отвечал весьма распространённому пред
ставлению самой немецкой публики. По сути, этот тезис был не чем иным, как
одной из легенд, которые пытались лежащими вне военной сферы причинами о
бъяснить гордой своей военной мощью нации то, что было для неё слишком не
объяснимым, Ч а именно, почему же после стольких побед на поле боя, после
стольких усилий и жертв Германия все равно проиграла войну. И Гитлер с ха
рактерной для него мешаниной из проницательности и косности, что делало
его умным и в его заблуждениях, ухватился за такую вот прозрачную попытк
у объяснения исходным пунктом для своих взглядов на суть и эффект пропаг
анды: она должна быть общедоступной, должна обращаться не к тем, кто образ
ован, а «вечно только к массе», её уровень должен устанавливаться в соотв
етствии со способностью духовного восприятия самого ограниченного из
тех, кому она адресуется; затем к её условиям относятся следующие: надо, чт
обы она содержала постоянно повторяемые лозунги и концентрировалась н
а немногих понятных целях, чтобы всегда обращалась только к чувству, а ни
в коем случае к разуму, и чтобы решительно отказывалась от какой бы то ни б
ыло объективности; недопустима даже тень сомнения в собственной правот
е, ибо есть только «любовь или ненависть, правота или неправота, истина ил
и ложь, но не бывает, чтобы половина-наполовину» Ч и все это, как, собствен
но, и всегда и везде у него, отнюдь не оригинальные мысли; но та энергия, с ко
торой он мыслил, та свобода, с которой он подчинял массы, подчинял их огран
иченность, недалёкость и инертность, не пренебрегая ими, а делая тем не ме
нее инструментами своих целеустремлений, и дадут ему скоро значительно
е превосходство перед всеми его соперниками и другими претендентами на
расположение этих масс.
И первое предчувствие такого превосходства пришло к нему уже теперь. Вед
ь то, что пережил он как раз на последнем этапе войны, рассматривалось им к
ак подтверждение и углубление опыта, накопленного в венские годы, а имен
но Ч что без масс, без знания их слабостей, достоинств и взглядов политик
а уже невозможна; и к обожествляемому идолу Карлу Люгеру присоединились
великие демагоги-демократы Ллойд Джордж и Клемансо, а позднее Ч правда,
более бледным и небогатым на идеи Ч американский президент Вильсон; одн
ако же одной из основных причин все более открыто проявлявшейся немецко
й слабости, считал Гитлер, было то, что ни для одного из этих народных вожд
ей из стана союзников у рейха не нашлось хотя бы приблизительного по сил
е оппонента. Изолированные от народа и неспособные осознать его возраст
ающее значение, германские правящие круги застыли, столь же высокомерны
е, сколь и беспомощные в своём консервативном оцепенении, на устаревших
позициях. Осознание их фиаско является одним из крупнейших и непреходящ
их впечатлений Гитлера, относящихся к тому времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138