Буд
ущий архитектор с заносчивыми планами, он, по его собственному признанию
, мог, как зачарованный, часами простаивать перед зданиями на Рингштрасс
е с их фасадами стиля классицизма или нового барокко и даже не подозрева
л о соседстве с революционными творцами новой архитектуры Ч Отто Вагне
ром, Йозефом Хофманом, а также Адольфом Лоосом, который своим гладким, лиш
ённым каких-либо украшений фасадом делового здания на Михаелерплац, пря
мо напротив одного из барочных порталов Хофбурга, вызвал в 1911 году ожесто
ченнейшие споры и в своей скандально известной статье заявил о существо
вании внутренней связи между «орнаментом и преступлением». Нет, столь же
наивный, сколь и непоколебимый энтузиазм Гитлера вызывал стиль почтенн
ый, принятый в венских салонах и гостиных. Спокойно проходил он мимо симп
томов беспокойства и поиска в искусстве, гул эпохи, переживавшей, как ник
огда прежде, «такую плотную череду художественных революций», до него не
доносился. Скорее ему даже казалось, будто ощущается какая-то тенденция
к умалению величественного, прорыв, как он писал, чего-то чуждого и неизве
стного, что заставляло вздрагивать его всеми фибрами души буржуа
Hitler A. Mein Kampf, S. 282.
.
Нечто схожее Ч и это тоже весьма характерно Ч можно сказать и об одной и
з его первых встреч с политической реальностью. И опять, несмотря на все е
го чувства протеста, революционные идеи не оказывали на него никакого пр
итягательного воздействия, опять он в большей степени проявлял себя пар
адоксальным сторонником апробированного, человеком, защищавшим тот ст
рой, который он одновременно хулил. В то время как изгой посвящает себя де
лу изгоев, он как бы утаил унижение Ч за этой психологической механикой
и скрыта одна из линий излома в характере Гитлера. Сам он рассказывал, буд
то, работая на стройке, он во время обеденного перерыва «в стороне от всех
» выпивал свою бутылку молока, закусывая куском хлеба, и его «чрезвычайн
о» раздражали негативные критические настроения рабочих: «Они отрицал
и буквально все: нацию Ч как выдумку „капиталистических“… классов, отеч
ество Ч как инструмент буржуазии в деле эксплуатации рабочего класса, а
вторитет закона Ч как средство подавления пролетариата, школу Ч как ин
ститут выращивания рабов, равно как и рабовладельцев, религию Ч как сре
дство оглупления приговорённого к эксплуатации народа, мораль Ч как си
мвол тупого бараньего терпения, и т. д. Тут не было ну абсолютно ничего, что
не засасывало бы так в грязь этой страшной трясины»
Ibid. S. 41 f.
.
Весьма примечательно, что защищавшийся им от рабочих-строителей поняти
йный ряд Ч нация, отечество, авторитет закона, школа, религия и мораль Ч
содержат почти полный набор норм буржуазного общества, по отношению к ко
торому сам он как раз в это время испытывает первые враждебные чувства; в
от эта раздвоенность отношения и будет проявляться вновь и вновь в ходе
его жизни на самых разных уровнях Ч в политической тактике постоянного
поиска союза с презираемой буржуазией, точно так же как и в не лишённом, ко
нечно, комических черт формальном ритуале, вынуждавшем его, к примеру, зд
ороваясь, целовать ручки у своих секретарш или угощать их в час послепол
уденного чая в ставке пирожными с кремом, Ч при всех своих антибуржуазн
ых выпадах он, словно король-провинциал, демонстрировал черты человека
«старой школы». Эти черты являлись средством продемонстрировать свою с
толь желанную социальную принадлежность, и если что-то вообще выдавало
в облике молодого Гитлера собственно австрийские черты, так это было име
нно то иерархическое сознание, с которым он защищал свою привилегию быть
буржуа. Живя внутри общества с утрированным чинопочитанием, выдававшим
стремление придать любому человеку и любому занятию определённый соци
альный ранг, он желал, вопреки всей скудности существования в мире мебли
рованных комнат, все же оставаться «барином» Ч именно этот мотив, и ника
кой иной, и был причиной того, что он не нашёл пути к оппозиционным силам н
и в искусстве, ни в политике. И не одно только его внешнее поведение Ч ска
жем, речь или одежда, Ч но и все его идеологические и эстетические взгляд
ы объясняются стремлением и самому соответствовать этому безоговорочн
о принимаемому буржуазному миру, даже со всеми теневыми сторонами после
днего. Социальное неуважение было для Гитлера намного тягостнее, нежели
социальная нищета, и если он и впадал в отчаяние, то страдал он не из-за отс
утствия порядка в этом мире, а из-за той недостаточной роли, которая выпал
а в нём на его долю.
Потому-то он страшился любых антагонизмов и искал, к чему бы ему прислони
ться и с чем согласиться. Словно ослеплённый величием и чарами столицы, о
тчаянно стучась в запертые ворота, он не был революционером, он был тольк
о одиноким человеком. И казалось, что никто так мало не соответствовал ро
ли мятежника и так плохо подходил на неё, как он.

Глава III
ГРАНИТНЫЙ ФУНДАМЕНТ

Фанатизм Ч это и есть та един
ственная «сила воли», которую можно придать слабым и неуверенным в себе.

Фридрих Ницше


Ланц фон Либенфельс. Ч Идей
ная среда ранних лет. Ч Два года душевных борений. Ч Поворот к «фанатич
ескому антисемитизму». Ч Барон Георг фон Шенерер и Карл Люгер. Ч Богемс
кий национал-социализм. Ч Мужское общежитие. Ч В компании с Ханишем. Ч
Гитлер и Рихард Вагнер. Ч Романтическая «Королевская дорога». Ч «Брат
ец Гитлер».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138