Mein Kampf, S. 44, 46.
.

В начале августа 1910 года между Гитлером и Ханишем происходит разрыв. Гитл
ер в течение нескольких дней рисует здание венского парламента; восторг
от этого классического храмового строения, которое он назовёт потом «чу
десным эллинским шедевром на немецкой земле», по всей вероятности, заста
вил его трудиться с максимальным прилежанием. Так или иначе, но он полага
л, что его картина стоит пятидесяти крон, а Ханиш продал её якобы всего за
десять. Когда же приятель сразу после этой ссоры куда-то исчез, Гитлер с п
омощью одного из жильцов мужского общежития устроил так, что его задержа
ли, а дело передали в суд. 11 августа Ханиша приговорили к семи дням заключе
ния; потом он говорил, что он не очень протестовал, желая расположить к себ
е судей, поскольку проживал в мужском общежитии под вымышленным именем Ф
риц Вальтер. И вдова покупателя заявит после, что её муж, действительно, за
платил за картину около десяти крон, но Ханиш почему-то не назвал его в ка
честве свидетеля
Подробнее об этой истории см.: Heiden К. Hitler. Bd. 1, S. 48f.
. Какое-то время продажу картин Гитлера берет на себя еврей по фамил
ии Нойман, тоже живший в том мужском общежитии, а иной раз тот и сам отбрас
ывает свои предубеждения и охотится за покупателями.
Эти три с половиной года и стали «университетами» Гитлера, навсегда сфор
мировавшими и его представление о человеке, и его картину общества. И нет
рудно понять те комплексы ненависти и неприятия, которые должны были воз
никнуть у него в результате столкновения его заоблачных амбиций с этим о
кружением. Даже годы спустя он содрогался от отвращения, вспоминая эти «
мрачные картины гадости, омерзительной грязи и злости», с которыми он ча
ще всего встречался в том районе, где жил. Но, что интересно, чувства состр
адания он при этом не испытывал.

Этот опыт и жизненные обстоятельства заложили во многом и основы той фил
ософии борьбы, которая стала центральной мыслью в его миропонимании, его
«гранитным фундаментом». И где бы потом он не выражал свою приверженнос
ть к идее «жесточайшей борьбы», «безжалостного самоутверждения», уничт
ожения, твёрдости, свирепости, к праву на выживание более сильного Ч буд
ь это в его бесчисленных речах или дебатах, на страницах его книги или в за
стольных беседах в ставке фюрера, Ч тут всё время проявляло себя миропо
нимание обитателя мужского общежития, незабываемые уроки той школы низ
ости.
И всё же элементы социал-дарвинизма в мышлении Гитлера нельзя объяснить
, как это часто делается, одним лишь его личным опытом, усвоенном в период
жизни в мужском общежитии. Скорее тут следует видеть проявление тенденц
ии эпохи, непререкаемым авторитетом для которой были естественные наук
и. Открытые Спенсером и Дарвином законы развития и отбора являлись апелл
яционной инстанцией для многочисленных псевдонаучных публикаций, умел
о популяризировавших «борьбу за существование» в качестве основного п
ринципа, а «право более сильного» в качестве основного закона общежития
людей и народов. И весьма примечательно, что эта так называемая теория со
циального дарвинизма служила Ч во всяком случае, какое-то время Ч во вт
орой половине XIX века всем лагерям, направлениям и партиям, ибо она была, Ч
главным образом поначалу, прежде чем начать смещаться вправо и использо
ваться уже ради доказательства якобы противоестественности идей демок
ратии и гуманизма, Ч элементом левого вульгарного просвещения.
Исходной мыслью тут служило утверждение, будто бы судьбы народов и общес
твенные процессы определяются, как и на звериной тропе в природе, биолог
ическими предпосылками. Только строгий естественный отбор, одновремен
но требующий и уничтожения, и селекции, препятствует неправильному разв
итию и даёт одному народу превосходство перед другими. В многочисленных
«трудах» таких, к примеру, авторов как Жорж Ваше де Лапуж, Мэдисон Грант, Л
юдвиг Гумплович или Отто Аммон, широко пропагандировавшихся бойкими га
зетчиками, содержался целый арсенал этих столь пагубных понятий и предс
тавлений: уничтожение неполноценной жизни, техника целевой демографич
еской политики, принудительное заключение в резервации и стерилизация
негодных, а также попытка определять наследственную пригодность к борь
бе за существование по величине черепа, форме ушей или длине носа. Нередк
о эти воззрения были связаны с решительным отрицанием христианской мор
али, терпимости и прогресса цивилизации, ибо эти последние якобы потворс
твовали слабости и, следовательно, шли наперекор процессу отбора. Тот фа
кт, что социал-дарвинизм так и не стал стройной системой и даже отвергалс
я порою кое-кем из его былых адептов, нисколько не повредил, однако, его ус
пешному распространению. В общем и целом он представлял собой одну из кл
ассических идеологий буржуазной эпохи, стремившейся оправдать свою им
периалистическую практику, равно как и свою неуклюжую капиталистическ
ую прямолинейность формулами некоего объективного закона природы.
Однако особенно пагубным было соединение в одно нерасторжимое целое эт
их мыслей и антидемократических тенденций эпохи. И либерализм, и парламе
нтаризм, и идея равенства, и интернационализм рассматривались тут как на
рушение закона природы и объяснялись смешением рас. Ещё граф Гобино, пер
вый крупный идеолог расизма, автор труда «О неравенстве человеческих ра
с» («Essai sur l'inegalite des races humaines», 1853), будучи закоренелым аристократом-консерватором, выс
тупал противником демократии, народной революции и всего того, что он пр
езрительно называл «общинным духом».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138