После войны был опубликован исходивший от окружения Гитлера обширный с
писок его любовниц, где Ч что весьма показательно Ч есть и красавица-ев
рейка из одной зажиточной семьи. И всё же более правдоподобным представл
яется утверждение, что ни в Линце, ни в Вене у него не было «настоящей встр
ечи с какой-нибудь девушкой» и уж, во всяком случае, ему не довелось переж
ить страсть, которая могла бы освободить его от его театральной зациклен
ности на самом себе.
Об этом дефиците наглядно свидетельствуют и его сны, наполненные, по его
собственному признанию, «кошмарными видениями совращения сотен и тыся
ч девушек омерзительными, кривоногими еврейскими выродками». Ещё Ланца
мучила постоянно представавшая перед его глазами страшная картина бла
городных белокурых женщин в руках косматых, темноволосых совратителей.
Его расовая теория была, пронизана комплексами сексуальной зависти и по
дспудным антифеминизмом: женщина, утверждает он, принесла грех в этот ми
р, и её податливость сладострастным уловкам недочеловеков есть главная
причина заражения нордической крови. Подобное маниакальное представле
ние, в котором проявились все беды запоздалой и заторможенной мужской се
ксуальности, будут запечатлены и Гитлером в точно такой же картине: «Чер
новолосый молодой еврей часами поджидает с сатанинской радостью на сво
ём лице ничего не подозревающую девушку, которую он осквернит своей кров
ью и похитит у её народа», Ч тут, как и там, возникает душный, пошлый мир пр
едставлений неудовлетворённого мечтателя наяву, и кое-что говорит за то
, что на удивление ядовитые испарения, столь обильно испускаемые почвой
национал-социалистического мировоззрения, можно объяснить феноменом
подавляемой сексуальности внутри буржуазного мира
Hitler A. Mein Karnpf, S. 357. Высказанное «со
всей определённостью» заверение, что ни в Линце, ни в Вене у Гитлера не был
о никаких связей с женщинами, исходит от Кубицека и касается, естественн
о, только времени, которое они провели вместе; см.: Kubizek A. Op. cit. S. 276.
.
Друг юности Кубицек и другие сотоварищи Гитлера из тусклой полутьмы вен
ского дна свидетельствуют, что он уже с раннего утра бывал на ножах со все
ми и испытывал ненависть ко всему, что его окружало. Поэтому вполне резон
но полагать, что его антисемитизм явился сфокусированной формой ненави
сти, бушевавшей до того впотьмах и нашедшей, наконец, свой объект в еврее.
В «Майн кампф» Гитлер напишет, что нельзя указывать массе больше, чем на о
дного врага, потому что перед лицом нескольких врагов она теряется, и точ
но подмечено, что этот принцип более всего относился к нему самому: он все
гда с максимальной интенсивностью концентрировал всю свою ярость имен
но на том одном явлении, в котором изначально сосредоточивалось для него
вселенское зло, и всегда это была какая-то конкретно представляемая фиг
ура, на которую его ярость и изливалась, но никогда Ч трудно распутываем
ый клубок причин
См.: Nolte E. Faschismus, S. 359.
.
Однако, если сегодня уже невозможно однозначно назвать мотив, который бы
объяснил всеподавляющую природу антиеврейского комплекса молодого Ги
тлера, все же, в общем и целом, можно исходить из того, что речь тут идёт о по
литизации личной проблематики столь же честолюбивого, сколь и отчаявше
гося аутсайдера Ч ведь шаг за шагом он опускался все ниже и ниже и поэтом
у был вынужден идти на поводу своих страхов перед угрозой превращения в
люмпена. И при виде еврея он, «бедолага», старался убеждать себя, что закон
ы истории, как и природы, на его стороне. Между прочим, по собственному при
знанию Гитлера, его поворот к антисемитской идеологии произошёл тогда, к
огда от родительского наследства уже ничего не осталось и он оказался не
то, чтобы в беспросветной нужде, но всё же в достаточно стеснённых обстоя
тельствах и опустился в социальном плане куда ниже, чем когда-либо мог эт
о предполагать в своих страстных мечтах о художественном творчестве, ге
ниальности и восторгах публики.

А Вена, та немецкая буржуазная Вена начала века, к которой обращался он, тр
ебуя признания своего социального статуса, жила под знаком трех доминир
овавших явлений: в политическом отношении на неё оказывали влияние баро
н Георг фон Шенерер и Карл Люгер, а в причудливо разукрашенном политичес
ком и художественном промежутке между ними, получившем столь определяю
щее значение для пути Гитлера, самодержавно царил Рихард Вагнер. Вот эти
три фигуры и были ключевыми в годы его формирования.
Рассказывают, что в Вене Гитлер был «сторонником и поклонником» барона Г
еорга фон Шенерера, и над его постелью висели в рамках афоризмы этого дея
теля: «Без иудейской и римской мании поднимайся, собор Германии! Хайль!»
Ч так звучал один из них, в то время как другой выражал сокровенное желан
ие австрийских немцев воссоединиться с Отечеством по ту сторону границ
ы Greiner J. Op. cit. S. 78 f. И
Кубицек тоже замечает, что Гитлер нередко называл себя «шенерерианцем д
ушой и телом» ; Kubizek A. Op. cit. S. 297.
, и эти две максимы уже формулировали в общедоступном виде главней
шие элементы Пангерманского движения фон Шенерера, которое, в отличие от
одноимённого союза в самой Германии, не преследовало целей империалист
ической экспансии под лозунгом «германской мировой политики», а работа
ло на объединение немцев в едином государственном альянсе. Подчёркнуто
расходясь с Пангерманским союзом, Пангерманское движение выступало за
отказ от не населённых немцами областей дунайской монархии, как и вообще
против существования многонационального государства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138