ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Между тем именно Вагнер был фактически е
динственным, чьё влияние на себя признавал Гитлер.
Кроме Вагнера были ещё властители душ конца XIX столетия, например П. Лагар
д или Ю. Лангбен, провозгласивший целью устранить политику и традиционны
х государственных мужей; право на господство в грядущем веке должно быть
предоставлено благословенному свыше деятелю, «великому герою искусст
ва», личности «цезаристско-артистического склада».
Конечно, не следует упрощать характер взаимосвязи этих изощрённых идей
с образом мыслей венского недоросля. Он усваивал какие-то их фрагменты н
е из первоисточников, а как бы впитывая непосредственно из духовной атмо
сферы, преобразуя в соответствии с собственным интеллектуальным уровн
ем.
«То, что творилось вокруг него, Ч пишет Фест, Ч он воспринимал не стольк
о умом, сколько своим настроением, а вследствие чрезвычайно субъективно
й окраски своего интереса к общественным делам, он принадлежал не стольк
о политическому, сколько политизированному миру» (Разр. моя Ч П. Р.).
«Многое говорит за то, Ч читаем далее у Феста, Ч что политика долгое вре
мя была для него в первую очередь средством самооправдания, возможность
ю переложить вину с себя на мир, объяснить провалы в собственной судьбе н
есовершенством существующего строя и, наконец, просто найти козла отпущ
ения и весьма характерно, что единственной организацией, в которую он вс
тупил был союз антисемитов».
Как раз «аполитичный» подход к политике открывал великолепную возможн
ость для политизации своих комплексов и эмоциональных состояний. В этом
Фест видит и ключ к пониманию истоков гитлеровского антисемитизма: «Но е
сли сегодня уже невозможно однозначно назвать мотив, который бы объясни
л все подавляющую природу антиеврейского комплекса молодого Гитлера, в
се же, в общем и целом можно исходить из того, что речь тут идёт о политизац
ии личной проблематики столь же честолюбивого, сколь и отчаявшегося аут
сайдера», «вполне резонно полагать, что его антисемитизм является сфоку
сированной формой ненависти, бушевавшей до того впотьмах и нашедшей, нак
онец, свой объект в еврее».
Трактовка Феста, на наш взгляд, более убедительна по сравнению с «психои
сторической» интерпретацией американского учёного Р. Биниона. В своей к
ниге «Гитлер и немцы. Психоистория»
См. Binion R, Hitler und die Deutschen: eine Psychohistorie. Stuttgart, 1978.
он использовал новые источники, в частности пациентские книжки ма
тери Гитлера, лечившейся от рака у врача-еврея Э. Блоха, а также свидетель
ства другого врача Ч Э. Форстера из военного госпиталя в Пазевальке, где
ефрейтор Гитлер проходил курс лечения после отравления газами.
Связывая оба эти источника воедино, американский психоисторик пытаетс
я ответить на вопрос о том, что же всё-таки вовлекло в политический водово
рот такого отчуждённого и аполитичного субъекта, как Гитлер, и откуда у н
его столь фанатичный, зоологический антисемитизм? Выстраивается длинн
ый ряд умозаключений, венчает который своего рода «комплекс Блоха». В по
дсознании Гитлера смерть любимой матери будто бы увязывалась с неудачн
ым лечением врача-еврея. Из запасников подсознания эта мысль всплывает
во время галлюцинаций, мучивших Гитлера в Пазевальке. Теперь его личная
травма сливается с общенациональной Ч поражением 1918 г. Если виновником п
ервой был один конкретный еврей, то вина за вторую в воспалённом мозгу Ги
тлера возлагалась на евреев вообще.
Правда, выводы Биниона нашли у его коллег довольно скептический приём. В
о-первых, весьма сомнительна версия насчёт доктора Блоха. Если бы Гитлер
считал его практику предосудительной, то вряд ли разрешил бы ему покинут
ь Германию живым в 1940 г.
Schreiber G. Hitler. Interpretationen 1923-1983. Darmstadt, 1984. S. 324.
. Относительно же показаний доктора Форстера другой американский
психоисторик Р. Уэйт резонно замечает, что кажется весьма странным, как т
от в многолюдье и сутолоке военного госпиталя мог уделять особое вниман
ие какому-то ничтожному ефрейтору
См. Waite R. The Psychopatic God Adolf Hitler. N. Y., 1977.
.
Фест отвергает легенду, созданную самим Гитлером, что будто бы решение с
тать политиком было принято в лазарете в Пазевальке как реакция «отчаяв
шегося, зарывшегося лицом в подушку, но не сломленного патриота на „нояб
рьское предательство“. По мнению Феста, „выбор судьбы“ связан хронологи
чески с первым публичным собранием Немецкой рабочей партии в октябре 1919 г
., где Гитлер, выступив перед 111 слушателями, почувствовал свой ораторский
дар. А между тем до того он подумывал о профессии агента по рекламе. Так чт
о в политической деятельности он, по словам Феста, видит для себя выход из
дилеммы прахом пошедших жизненных ожиданий. Следовательно, на политиче
скую стезю его толкнул не столько социальный, сколько сугубо личный моти
в, а само политическое пробуждение Гитлера Ч по сути форма политизации,
если понимать под нею перенесение в политическую сферу индивидуальных
и социальных аффектов.
У ставшего профессиональным политиком Гитлера обнаруживаются «почти в
се известные риторические фигуры аполитичного аффекта: ненависть к пар
тиям, к компромиссному характеру „системы“, отсутствию у неё „величия“.
Для него политика Ч „понятие, близкое к понятию судьбы“. Заслуживает вн
имания и мысль Феста о том, что „в контексте духовной культуры он (Гитлер),
несомненно ощущал большую близость к „великому герою искусства“, о кото
ром писал Лангбен, чем, например, к Бисмарку, которым он…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
динственным, чьё влияние на себя признавал Гитлер.
Кроме Вагнера были ещё властители душ конца XIX столетия, например П. Лагар
д или Ю. Лангбен, провозгласивший целью устранить политику и традиционны
х государственных мужей; право на господство в грядущем веке должно быть
предоставлено благословенному свыше деятелю, «великому герою искусст
ва», личности «цезаристско-артистического склада».
Конечно, не следует упрощать характер взаимосвязи этих изощрённых идей
с образом мыслей венского недоросля. Он усваивал какие-то их фрагменты н
е из первоисточников, а как бы впитывая непосредственно из духовной атмо
сферы, преобразуя в соответствии с собственным интеллектуальным уровн
ем.
«То, что творилось вокруг него, Ч пишет Фест, Ч он воспринимал не стольк
о умом, сколько своим настроением, а вследствие чрезвычайно субъективно
й окраски своего интереса к общественным делам, он принадлежал не стольк
о политическому, сколько политизированному миру» (Разр. моя Ч П. Р.).
«Многое говорит за то, Ч читаем далее у Феста, Ч что политика долгое вре
мя была для него в первую очередь средством самооправдания, возможность
ю переложить вину с себя на мир, объяснить провалы в собственной судьбе н
есовершенством существующего строя и, наконец, просто найти козла отпущ
ения и весьма характерно, что единственной организацией, в которую он вс
тупил был союз антисемитов».
Как раз «аполитичный» подход к политике открывал великолепную возможн
ость для политизации своих комплексов и эмоциональных состояний. В этом
Фест видит и ключ к пониманию истоков гитлеровского антисемитизма: «Но е
сли сегодня уже невозможно однозначно назвать мотив, который бы объясни
л все подавляющую природу антиеврейского комплекса молодого Гитлера, в
се же, в общем и целом можно исходить из того, что речь тут идёт о политизац
ии личной проблематики столь же честолюбивого, сколь и отчаявшегося аут
сайдера», «вполне резонно полагать, что его антисемитизм является сфоку
сированной формой ненависти, бушевавшей до того впотьмах и нашедшей, нак
онец, свой объект в еврее».
Трактовка Феста, на наш взгляд, более убедительна по сравнению с «психои
сторической» интерпретацией американского учёного Р. Биниона. В своей к
ниге «Гитлер и немцы. Психоистория»
См. Binion R, Hitler und die Deutschen: eine Psychohistorie. Stuttgart, 1978.
он использовал новые источники, в частности пациентские книжки ма
тери Гитлера, лечившейся от рака у врача-еврея Э. Блоха, а также свидетель
ства другого врача Ч Э. Форстера из военного госпиталя в Пазевальке, где
ефрейтор Гитлер проходил курс лечения после отравления газами.
Связывая оба эти источника воедино, американский психоисторик пытаетс
я ответить на вопрос о том, что же всё-таки вовлекло в политический водово
рот такого отчуждённого и аполитичного субъекта, как Гитлер, и откуда у н
его столь фанатичный, зоологический антисемитизм? Выстраивается длинн
ый ряд умозаключений, венчает который своего рода «комплекс Блоха». В по
дсознании Гитлера смерть любимой матери будто бы увязывалась с неудачн
ым лечением врача-еврея. Из запасников подсознания эта мысль всплывает
во время галлюцинаций, мучивших Гитлера в Пазевальке. Теперь его личная
травма сливается с общенациональной Ч поражением 1918 г. Если виновником п
ервой был один конкретный еврей, то вина за вторую в воспалённом мозгу Ги
тлера возлагалась на евреев вообще.
Правда, выводы Биниона нашли у его коллег довольно скептический приём. В
о-первых, весьма сомнительна версия насчёт доктора Блоха. Если бы Гитлер
считал его практику предосудительной, то вряд ли разрешил бы ему покинут
ь Германию живым в 1940 г.
Schreiber G. Hitler. Interpretationen 1923-1983. Darmstadt, 1984. S. 324.
. Относительно же показаний доктора Форстера другой американский
психоисторик Р. Уэйт резонно замечает, что кажется весьма странным, как т
от в многолюдье и сутолоке военного госпиталя мог уделять особое вниман
ие какому-то ничтожному ефрейтору
См. Waite R. The Psychopatic God Adolf Hitler. N. Y., 1977.
.
Фест отвергает легенду, созданную самим Гитлером, что будто бы решение с
тать политиком было принято в лазарете в Пазевальке как реакция «отчаяв
шегося, зарывшегося лицом в подушку, но не сломленного патриота на „нояб
рьское предательство“. По мнению Феста, „выбор судьбы“ связан хронологи
чески с первым публичным собранием Немецкой рабочей партии в октябре 1919 г
., где Гитлер, выступив перед 111 слушателями, почувствовал свой ораторский
дар. А между тем до того он подумывал о профессии агента по рекламе. Так чт
о в политической деятельности он, по словам Феста, видит для себя выход из
дилеммы прахом пошедших жизненных ожиданий. Следовательно, на политиче
скую стезю его толкнул не столько социальный, сколько сугубо личный моти
в, а само политическое пробуждение Гитлера Ч по сути форма политизации,
если понимать под нею перенесение в политическую сферу индивидуальных
и социальных аффектов.
У ставшего профессиональным политиком Гитлера обнаруживаются «почти в
се известные риторические фигуры аполитичного аффекта: ненависть к пар
тиям, к компромиссному характеру „системы“, отсутствию у неё „величия“.
Для него политика Ч „понятие, близкое к понятию судьбы“. Заслуживает вн
имания и мысль Феста о том, что „в контексте духовной культуры он (Гитлер),
несомненно ощущал большую близость к „великому герою искусства“, о кото
ром писал Лангбен, чем, например, к Бисмарку, которым он…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138