Другого, более блестящего и печального заката буржуазной эпохи истори
я не знает.
Противоречия многонационального государства стали проявляться со все
возрастающей остротой уже в конце XIX века, особенно же, когда в 1867 году Венгр
ия добилась значительных привилегий в результате знаменитого «уравнен
ия прав». Обычно говорили, что австро-венгерская монархия Ч это горшок с
многочисленными трещинами, перевязанный на скорую руку старой верёвко
й. Вот и чехи уже требуют для своего языка равных прав с немцами, не утихаю
т конфликты в Хорватии и Словении, а в год рождения Гитлера кронпринц Руд
ольф в Майерлинге, запутавшись в сетях политических и личных интриг, нах
одит выход из ситуации в расчёте с жизнью; в начале века во Львове губерна
тора Галиции убивают прямо на улице, год от года растёт число уклоняющих
ся от военной службы; в Венском университете проходят студенческие демо
нстрации национальных меньшинств, на Ринге собираются под грязно-красн
ыми знамёнами колонны рабочих и проводят в городе мощные манифестации
Ч все это были симптомы брожения и обессиливания во всех уголках импери
и, явственно говорившие о том, что Австрия вот-вот развалится. В 1905 году в не
мецкой и российской печати муссируются многочисленные слухи об имевши
х якобы место контактах между Берлином и Петербургом на предмет того, не
пора ли уже заключать соглашения о территориальных приобретениях, на ко
торые соседи и заинтересованные стороны могут рассчитывать после конц
а австрийской империи Эти слухи были столь интенсивными, что министерст
во иностранных дел в Берлине было вынуждено 29 ноября специально приглас
ить австрийского посла и успокаивать его
См.: Grosse Politik. Bd. 22, Nr. 7349-7354; Polit.Archiv Bonn (Далее
Ч PAB), DU. 131, Bd. 36.
.
Совершенно очевидно, что все позывы времени Ч национализм и расовая изб
ранность, социализм и парламентаризм Ч проявляли свою чреватую взрыво
м силу в этом с трудом балансировавшем государственном образовании осо
бенно интенсивно. В парламенте страны давно уже не принималось ни одного
закона без того, чтобы правительство не шло Ч во вред делу Ч на уступки
отдельным группам. Немцы, составлявшие четверть всего населения, хотя и
превосходили по своему образованию, уровню жизни и стандарту цивилизов
анности остальные народы империи, но их влияние, сколь бы сильным оно ни я
влялось, все же не было решающим. Политика одинаковых подачек ущемляла и
х как раз вследствие лояльности, которой от них ожидали, в той же степени,
в коей она, эта политика, рассчитывала ублаготворить ненадёжные национа
льности.
К этому же добавлялось и то, что воспламенявшийся национализм отдельных
народностей уже не встречал на своём пути традиционного хладнокровия у
веренного в себе немецкого руководящего слоя. Напротив, нараставший, сло
вно эпидемия, национализм охватил с особой силой сам этот слой, когда Авс
трия в 1866 году была удалена из германской политики. Битва при Кениггреце о
твернула лицо Австрии от Германии, обратила его в сторону Балкан и свела
роль немцев в их «собственном» государстве до положения меньшинства. И в
от тут их отчаянное стремление к самоутверждению вылилось, с одной сторо
ны, в упрёки по адресу монархии, которая, как они считали, в своей преимуще
ственно славянофильской политике недооценивала опасностей враждебно
го немецкому народу засилья, а с другой Ч в становившееся все более безу
держным возвеличивание своей породы: «немецкое» превращается уже в пон
ятие с ярко выраженным этическим содержанием и с высокомерной претенци
озностью противопоставляется всему чужому.
Конечно, проявившийся на почве реакций такого рода страх можно объяснит
ь во всём его объёме только на фоне общего кризиса приспособления. В ходе
безмолвной революции гибла старая, космополитическая, феодальная и кре
стьянская Европа, пережившая сама себя особенно анахронистическим обр
азом как раз на территории австро-венгерской монархии, и связанные с это
й гибелью потрясения и конфликты не пощадили никого. В первую же очередь
угрозу себе ощущали буржуазные и мелкобуржуазные слои. Угроза эта исход
ила со всех сторон Ч от прогресса, от кошмарного роста городов, от техник
и, массового производства и концентрации в экономике. Грядущее, так долг
о бывшее сферой обнадёживающих личных и общественных утопий, становитс
я, начиная с этого времени, для все более широких слоёв категорией страха.
В одной только Вене после отмены в 1859 году цехового устава за тридцать лет
пошли с молотка около 40 000 ремесленных мастерских.
Такого рода тревоги порождали, разумеется, и многочисленные ответные дв
ижения, отражавшие потребность в бегстве от реальности. Главным образом
это были защитные идеологии «фелькише» («народного») и расового толка, к
оторые выдавали себя за учения, направленные на спасение гибнущего мира
, и в которых с трудом осязаемое чувство страха концентрировалось в карт
инах, доступных любому и каждому.
В обострённой форме этот защитный комплекс проявился в антисемитизме, в
котором сходились многие конкурировавшие между собой по другим вопрос
ам партии и союзы, начиная от «пангерманцев» барона Георга фон Шенерера
и «христианских социалистов» Карла Люгера. Уже в ходе экономического кр
изиса начала 70-х годов наблюдается всплеск антиеврейских настроений, пр
оявлявшихся вновь и позднее, в связи с широким потоком переселенцев из Г
алиции, Венгрии и Буковины. И хотя эмансипация евреев шла весьма интенси
вно, чему немало способствовало умиротворяющее и нивелирующее воздейс
твие столицы Габсбургов, но именно по этой причине они и устремлялись во
все большем количестве в эти либеральные зоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138