Голова Белоу
уткнулась в пульт и, видимо, нажала какую-то кнопку Ц кресло поехало вдо
ль поручня, описывая плавные круга по внутренней окружности купола.
Я попытался догнать кружащийся трон и выключить его, но не смог подобрат
ься достаточно близко, не рискуя быть сбитым. В конце концов я сдался и пре
доставил Белоу двигаться по кругу со скоростью секундной стрелки. Пока о
н кружился, мы с Анотиной оделись.
Ц Что ты ему сказала? Ц полюбопытствовал я.
Ц Знаешь, нечасто выпадает случай поговорить по душам с богом, Ц с улыб
кой ответила она. Ц Я сказала, как я его ненавижу, поблагодарила за то, что
он подарил мне тебя, и попросила освободить нас.
Ц А целовать-то было зачем? Ц ревниво нахмурился я.
Ц От него исходил страх. Я ясно помню тот день в библиотеке, когда Скарфи
нати вызвал для Белоу дух его сестры. Этот поцелуй предназначался той ег
о части, где до сих пор живет испуганный ребенок. Этот мальчишка там, внутр
и, в такой же ловушке, как и мы сами.
Ц Ты помнишь? Ц переспросил я, сомневаясь, что такое возможно.
Ц Когда ты рассказывал, некоторые сцены я видела совершенно отчетливо,
будто собственные воспоминания…
Выбраться на балкон, не оказавшись на пути у Белоу, оказалось весьма проб
лематично. Чтобы проскользнуть сквозь дверцу, не столкнувшись с его крес
лом, пришлось точно рассчитывать время. Оказавшись снаружи, мы прислонил
ись спиной к куполу, подставили лица рассветному солнцу и стали смотреть
, как наш корабль рассекает ленивые волны серебристого океана. Похоже бы
ло, что мы направляемся к конкретной цели, поскольку необычное судно дер
жалось вполне определенного курса.
После часа, проведенного в созерцании ртутных сцен и раздумьях относите
льно того, что за сила на время подчинила себе тело Создателя, я поднял взг
ляд и увидел, как что-то вырисовывается на горизонте. Поначалу я решил, чт
о это надвигающееся облако, и указал на него Анотине. Она сложила ладонь к
озырьком и всмотрелась вдаль.
Ц Клэй, Ц сказала она, Ц это земля.
Это была не просто земля. Огромная береговая линия простиралась во всех
направлениях, сколько хватало глаз. Открытие этого континента памяти по
ражало. Как безграничны возможности человеческого мозга! В нем помещали
сь остров, океан жидкой ртути, песочные часы, а теперь еще и огромная площа
дь суши, становившаяся все отчетливей по мере приближения.
В душе затеплилась надежда, что у нас с Анотиной еще не так уж мало времени
до того, как сложный мир по имени Белоу угаснет, словно свеча.
Примерно за милю до берега мы пересекли границу, за которой жидкая ртуть
океана превращалась в прозрачную бирюзовую воду. Анотина, ничего подобн
ого прежде не видавшая, восторгалась этой красотой. Мы не сходили с мости
ка и теперь, перегнувшись через перила, могли разглядывать смутные очерт
ания крупных рыб, проплывавших под куполом. В отдалении к берегу приближ
алась стая птиц.
Ц У нас есть план? Ц спросила Анотина, пряча глаза под козырьком ладони,
чтобы получше разглядеть место прибытия. Мы были еще в паре сотен ярдов о
т берега, но курс, заданный спящим Белоу, явно должен был привести нас к по
логому пляжу с белым песком.
Ц А он нам нужен? Ц пожал я плечами. Ц До сих пор мы прекрасно обходилис
ь без всяких планов.
Ц Как ты думаешь, это свобода? Ц спросила она. Ц Или мы просто заблудили
сь?
Ц В данный момент, полагаю, и то и другое.
Ц Это хорошо, Ц кивнула Анотина.
Внезапно яростная вибрация купола прекратилась, и волны мягкими толчка
ми вынесли нас на берег. Оставалось только перелезть через перила и спры
гнуть вниз. Обернувшись, я бросил сквозь прозрачную преграду прощальный
взгляд. Белоу по-прежнему описывал там круг за кругом. Зрелище было насто
лько нелепое, что я расхохотался. Подошедшая ближе Анотина тоже заглянул
а внутрь.
Ц Попомни мои слова: это аллегория, требующая толкования, Ц заметила он
а.
Я повернулся и, перебравшись через парапет, оказался на твердой земле. От
долгого морского путешествия слегка качало, и я не сразу смог найти равн
овесие. А когда обрел некоторую устойчивость, протянул руку и помог спус
титься Анотине. Ни разу не оглянувшись, мы зашагали по пляжу.
Больше двух часов мы шли по страшной жаре, прежде чем заметили первые при
знаки растительности. На протяжении нескольких миль вокруг не было ниче
го, кроме белого песка да ржавых валунов. Я уже начал опасаться, что Белоу
высадил нас в бесплодной пустыне, когда песок наконец сменился почвой с
редкими пучками травы. К вечеру мы добрались до опушки леса, где в тени выс
оких деревьев и устроили привал.
Землю устилали опавшие листья и мох, по сравнению с жестким днищем купол
а такая постель казалась пределом мечтаний. Лежа рядом с Анотиной, я насл
аждался легким ветерком, доносившим из леса запах смолы и пение птиц. Гла
за закрылись сами собой, и в памяти встало навеянное мирной природой вос
поминание: как я лежу в постели Анотины и любуюсь ее прекрасным телом…
Ц Сколько воспоминаний… Ц прошептал я в полусне. Погружаясь в дрему, я п
ытался представить, как, находясь в глубине памяти, я вспоминаю место, пре
дназначенное для хранения воспоминаний, и лежу рядом с женщиной-воспоми
нанием, в которой хранится память о формуле наркотика, изобретенного для
облегчения боли воспоминаний. Это умственное упражнение утомило меня е
два ли не больше, чем долгая прогулка, и в конечном итоге все растворилось
в сновидении о зеленой вуали.
Когда я проснулся, стояла глубокая ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77