Я более привычен к нему, да и реакция у меня лучше, а сейчас это главное. Ведь кто знает, что там внизу.
– Ну, насчет быстроты реакции можно еще по спорить, – ради проформы возразила Беатриса. – Но вообще-то ты прав. Все-таки это твое тело.
Вернув себе управление телом, Марк подошел к столу, взял свечку и зажег ее от огнива. Когда пламя разгорелось, он вернулся к люку, сотворил в мыслях короткую молитву, к которой присоединилась и сестра, и медленно начал спуск.
Достигнув дна, он оказался в небольшом подвальном помещении, стены и пол которого были выложены камнем и оштукатурены. Вдоль одной из стен тянулись полки, уставленные всякими банками и бутылками, на полу стояли покрытые плесенью ящики, в дальнем углу виднелись бочонки. Рядом с бочонками Марк рассмотрел чуть приоткрытую железную дверь, из-под которой пробивался слабый свет.
– Как ты думаешь, что там? – спросила Беатриса.
– Интересный вопрос. Хотел бы я узнать на него ответ, не двигаясь с места,.
– Да, кстати, давай я взгляну, нет ли обратных следов.
– Позже, сестричка. В любом случае, есть ли эти следы или их нет, мы должны пойти и посмотреть, куда ходила похитительница. А сейчас нам не стоит отвлекаться.
Стараясь не создавать шума, Марк подступил к двери и осторожно заглянул в щель. Соседнее помещение, более просторное, чем это, было освещено тусклым пламенем десятка свечей, стоявших на возвышении, отдаленно напоминавшем церковный алтарь. На полу перед «алтарем» была начерчена жирными красными линиями пентаграмма, внутри которой, раскинув руки и ноги вдоль лучей, неподвижно лежало обнаженное тело.
– Это я! Она, мое.. – воскликнула Беатриса. Марк рывком распахнул дверь, ворвался внутрь и быстро огляделся по сторонам в поисках затаившихся врагов. Лишь убедившись, что в помещении никого больше нет, он позволил себе сосредоточиться на пентаграмме.
– Нет, это не я, – разочарованно протянула сестра. – Это другая бедняжка.
Лежащее на полу тело принадлежало девочке лет девяти или десяти. Она была невысокая, стройная, темноволосая, с длинными худенькими ногами и щуплой фигуркой. Ее нельзя было назвать красавицей, но она была довольно хорошенькой, а в будущем обещала стать прелестной девушкой… Если, конечно, у нее еще было будущее.
Марк подошел к девочке, опустился перед ней на колени и взял ее за запястье, пытаясь нащупать пульс. Это удалось ему далеко не сразу, а когда он все-таки почувствовал биение жилки, то оно оказалось очень слабым и медленным – не более двадцати ударов в минуту. А может, и меньше.
– Жива, – сообщил он Беатрисе. – Но еле-еле, почти что мертва. В медицине это называют летаргией.
– Наверное, с ней хотели сделать то же, что и со мной, – предположила сестра. – Хотя кто знает – может, та ведьма просто собиралась принести ее в жертву.
Марк покачал головой:
– Это вряд ли. С какой тогда стати она так крепко усыпила ее. Насколько я знаю, ведьмы и черные маги предпочитают, чтобы их жертвы до самого последнего момента оставались в сознании. Предсмертные крики для них – как для нас райская музыка. – Он содрогнулся. – Что будем делать, Беа?
– Думаю, сначала нужно унести ее отсюда. А дальше – по обстоятельствам.
– А я смогу? – засомневался Марк. – Не упаду с лестницы?
– Конечно, ведь ты такой сильный. А лестница не очень крутая, и ты сможешь идти по ней, не держась за поручни. Но если боишься, давай это сделаю я.
– Нет, лучше уж я.
Девочка оказалась довольно легкой, но все же Марк изрядно вспотел, пока поднимался с ней по лестнице – и не столько от тяжести тела, которое он держал на руках, сколько от страха споткнуться на неровных ступенях и грохнуться вниз.
К счастью, все кончилось благополучно. Марк выбрался из подвала, торопливо вышел из избушки, предпочтя свежий воздух сомнительным удобствам ведьминого жилища, и бережно опустил свою ношу наземь. Вороны, уже позабыв о недавнем уроке, вознамерились вновь напасть на него, и ему пришлось потратить пару минут, чтобы избавиться от мерзких птиц.
Когда последняя ворона камнем упала на землю, Марк облегченно вздохнул и вытер струящийся по лбу пот. Затем проверил состояние девочки и убедился, что оно осталось неизменным – на грани между жизнью и смертью.
– Вот что, Беа, – сказал он. – Давай лучше вернемся в наше укрытие. Здесь я чувствую себя слишком неуютно и не смогу сосредоточиться.
– Но следы…
– Со следами разберемся позже. А сейчас главное – девочка. Согласна?
– Ну… да.
– Вот и решено.
Марк вновь подхватил бесчувственное тело на руки и зашагал к лесу. Когда он приблизился к кустарнику, оттуда выпрыгнула Карина и с радостным мурлыканьем стала тереться о его ноги.
– Ну, малышка, уймись, – устало проворчал он. – Этак я еще споткнусь.
Оказавшись под прикрытием кустов, Марк положил девочку на траву, опустился рядом с ней на колени и в нерешительности устремил взгляд на ее бледное неподвижное лицо, обрамленное длинными каштановыми волосами.
– Чего ты медлишь! – нетерпеливо произнесла Беатриса. – Ведь она может умереть.
Марк почесал затылок:
– Тут вот какое дело. Если предположить, что тело девочки предназначалось для вселения чьего-то бесплотного духа, тогда возможны три варианта. Первый: мы помешали ведьме в самом начале, когда она только усыпила ее. Второй: ведьма уже изгнала душу из тела, но в него еще никто не вселился. И третий мы вмешались на самом последнем этапе, когда воплощение уже произошло, и ведьме оставалось только вывести тело из глубокого сна. В первом случае все ясно – мы должны попытаться спасти девочку. Во втором – мы ничем ей не поможем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119