– Его зовут Марио?
– Да, Марио Феличе. Надеюсь, второе имя принесет ему удачу… Ну, Кристи, пошли купаться. Не бойся за свои ноги – дно возле берега песчаное.
Сандра взяла из сумки кусок мыла и с веселым визгом бросилась в воду. Кристина быстро закончила раздеваться и последовала за ней. Прохладная вода приятно обожгла ее кожу.
– Поплыли к водопаду, – крикнула ей Сандра. – Там здорово.
Четверть часа девушки мылись и резвились в воде, потом вернулись на берег, чистые и посвежевшие, и насухо обтерлись полотенцами. Не одеваясь, они растянулись на одеяле, нежась в ласковых лучах вечернего солнышка.
– Ну же, рассказывай, – отозвалась Кристина. – Я хочу знать все.
Сандра лениво протянула руку к сумке, вынула из ее бокового кармана серый конверт и отдала его подруге.
– Прежде всего прочитай это. Здесь два письма святейшего Илария, когда он был еще митрополитом Истринским, адресованные тогдашнему предстоятелю Несторианской Церкви патриарху Никодиму. Думаю, мою историю следует начать с них.
Кристина перевернулась со спины на живот, извлекла из конверта дюжину исписанных мелким почерком листов и, положив их перед собой на одеяло, приступила к чтению. Почерк у нынешнего патриарха был не ахти какой, далеко не каллиграфический, и временами ей приходилось угадывать слова, написанные слишком неразборчиво или смазанные чьей-то неосторожной рукой, благо текст был на греческом, которым она владела в совершенстве.
В первом письме речь шла о громком скандале в семье князя Властимира Верховинского, чья младшая дочь, четырнадцатилетняя Марьяна, нежданно-негаданно забеременела. Как водится, после такого известия поднялся страшный переполох. Разгневанный князь требовал от дочери назвать имя соблазнителя, но девушка клялась и божилась, что у нее не было мужчин. Этому, разумеется, никто не верил; к тому же все бабки-повитухи в один голос утверждали, что княжна уже не девственница.
Впрочем, князь Властимир и без признания дочери догадывался, кто отец ее ребенка. Все подозрения падали на его племянника Огиеслава, который рос вместе с Марьяной и был ее лучшим другом. Подозрения князя переросли в уверенность, когда Огнеслав, даже не пытаясь оправдываться, бежал от дядиного гнева и укрылся в родовом замке своей матери. Доведенный до бешенства этим позорным бегством, Властимир впопыхах собрал дружину, намереваясь взять штурмом невесткин замок и примерно наказать трусливого соблазнителя, но тут в семейную ссору, грозившую закончиться кровопролитием, вмешался митрополит Истринский. В результате длительных и напряженных переговоров с обеими конфликтующими сторонами владыке Иларию удалось остудить гнев князя и помирить его с племянником. К вящему облегчению всей родни, Огнеслав публично признал себя отцом ребенка, а вскоре состоялась его свадьба с княжной – что, в общем, отвечало желанию обоих молодых людей. Правда, в узком семейном кругу Марьяна продолжала настаивать на своей невинности, а Огнеслав – на своей невиновности, но их заявления воспринимались родичами как обыкновенное детское упрямство.
Единственный, кто поверил Марьяне и Огнеславу, был митрополит Иларий. В своем письме к патриарху владыка перечислил целый ряд «знамений», случившихся на Грани за два месяца до скандала, приблизительно в то время, когда был зачат ребенок, и подкрепил их пространными цитатами из Библии и философских книг. Его аргументы произвели на Кристину двойственное впечатление. Большинство явлений, на которые он ссылался, были скорее курьезными, нежели знаменательными, но среди них имелось несколько таких, что заставляли призадуматься.
Особенно девушку поразило появлении в небе Истры трех новых звезд во время парада планет. Даже одинокие вспышки таких звезд случаются нечасто, но если на небосводе зажигаются сразу три новые звезды, причем расположенные не как попало, а по углам равностороннего треугольника, и происходит это в тот момент, когда все планеты солнечной системы выстроились в одну линию, – тут уж волей-неволей подумаешь о знамении и воздержишься от того, чтобы заключать это слово в кавычки. По-видимому, владыка Иларий долго думал о нем и тщетно искал, на что оно указывает, пока не разразился скандал в семье князя Верховинского. Когда же обнаружилось, что начало беременности Марьяны совпадает по времени с появлением оного знамения, святой отец заподозрил, что тут имело место непорочное зачатие, и поспешил сообщить об этом своему начальству. Что же касается отсутствия у княжны признаков девственности, то митрополит замечал, что Марьяна с детства увлекалась верховой ездой и всегда пользовалась мужскими седлами – а это порой приводит к преждевременному разрыву девственной плевы.
Во втором письме владыка Иларий сообщал, что в 4 часа 52 минуты утра Сочельника, двадцать первого декабря 1974 года, княжна Марьяна произвела на свет сына, которому дали имя Володислав. Сие событие также сопровождалось многочисленными «знамениями», наподобие радуги среди ночи и рождения ягненка с золотой шерстью, но на этот раз митрополит упомянул о них вскользь, отдельно остановившись лишь на поведении трех новых звезд, которые появились в ночь на семнадцатое марта – то есть ровно за сорок недель до рождения ребенка. В своем предыдущем письме владыка Иларий не упомянул о еще одной странности этих звезд, помимо их внезапного возникновения и симметричного расположения, не упомянул, ибо тогда еще не заметил, что они медленно двигались относительно всех других звезд истрийского небосвода. Эти три звезды на протяжении всего срока беременности княжны постепенно сближались и в ночь перед Сочельником сошлись в одной точке, образовав очень яркую звезду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119