– Слава богу! Надеюсь, они будут действовать быстро и эффективно.
– Отец Адриан производит впечатление решительного человека, – сказала я. – И очень обеспокоенного за судьбу Сандры. Интересно, почему они о ней заботятся? Вряд ли из простого альтруизма. Может, патриарх считает себя в ответе за то, что случилось двадцать шесть лет назад, и теперь хочет помочь твоему ребенку?
Владислав не ответил. Дыхание его было ровным и спокойным. Потратив много сил на установление контакта с преподобным Адрианом и получив от него заверения, что все будет в порядке, он позволил себе расслабиться и моментально заснул.
Следующие полчаса я пыталась последовать примеру мужа, однако тщетно – несмотря ни на что, я продолжала бодрствовать. Обычно у меня не бывает проблем со сном, я легко засыпаю и сплю как убитая, но изредка, после сильного стресса, со мной случаются приступы бессонницы, и тогда мне удается заснуть лишь под утро. А сегодня (то есть уже вчера) я пережила не слабенький стресс.
В конце концов мне надоело бесцельно ворочаться в постели, я встала, накинула на себя халат и тихонько покинула спальню. Четверо инквизиторов, дежуривших в горнице, отдали мне честь. Я кивнула им в ответ и заглянула в смежную комнату, которую занимали мои фрейлины. Все три девушки крепко спали; на пушистом ковре дрыхли без задних ног кошки Греты и Сесили, кот Моше, принадлежавший Саре, а также наши Леопольд и Лаура. Решив никого не будить, я прошла в коридор, где стояли на страже еще шесть человек, а оттуда – в замковую библиотеку, которую Светозар предоставил в наше полное распоряжение.
Это была просторная комната с множеством шкафов, битком набитых книгами, многие из которых были древними рукописными раритетами. Прадед Владислава, отец матери его отца, которому раньше принадлежал этот замок, ставший теперь княжеской резиденцией, был страстным библиофилом и потратил половину своего состояния на приобретение редких и очень ценных книг.
Бесспорной жемчужиной его коллекции являлся авторский оригинал двенадцатитомной «Истории Септимундиума: с древнейших времен до дней нынешних» (под нынешними днями подразумевалось начало XIII века, когда был написан этот труд). Имперская библиотека располагала лишь более поздней копией «Истории», и Главный хранитель однажды в шутку (а может, и не в шутку) признался мне, что ради оригинала готов пойти на преступление – вот только не знает, кого нужно убить или ограбить. Когда я сообщила деверю, каким сокровищем он владеет, то он – что бы вы думали! – без малейших колебаний отдал мне все двенадцать томов бесценного раритета, заявив, что коллекция прадеда, равно как и само Верховинское княжество, по праву принадлежит его старшему брату – моему мужу.
Я зажгла в библиотеке свет, достала с полки третий том «Истории», посвященный образованию Империи, и, устроившись в мягком кресле возле невысокого журнального столика, приступила к чтению. Зубодробительная средневековая латынь подействовала на меня успокаивающе, и минут через двадцать текст перед моими глазами начал понемногу расплываться.
Я уже собиралась поставить книгу на место и вернуться в спальню, как вдруг из прилегающего к библиотеке кабинета послышался тихий скрип, словно там передвигали мебель. Я быстро вскочила на ноги, но звать из коридора охрану не стала, чтобы зря не поднимать тревогу. Мое магическое чутье не подавало никаких сигналов об опасности, оно лишь подсказывало мне, что в соседней комнате кто-то есть. Этот «кто-то» вполне мог оказаться слугой или домочадцем, случайно заснувшим в княжеском кабинете.
Я на цыпочках подошла к двери кабинета, приоткрыла ее и осторожно заглянула внутрь. Там горел настольный эльм-светильник, в слабом свете которого я увидела возле встроенного в стену шкафа худощавого мужчину лет шестидесяти, облаченного в серую монашескую сутану с откинутым за спину капюшоном. Я хорошо помнила этого «монаха»: совсем недавно я видела его на мысленной «картинке» Гуннара, а еще раньше, в конце позапрошлого года, мы с Владиславом добрых полчаса беседовали с ним в небольшой придорожной таверне на Агрисе. Тогда Штепан залихватским ударом меча снес ему голову, но он, как видно, не сильно от этого пострадал.
– Проходи, Инга, – сказал Черный Эмиссар, посмотрев в мою сторону. – Нам лучше поговорить здесь. Если верить Ларссону, отсюда в коридор звуки не доходят.
Я вошла в кабинет и закрыла за собой дверь – но не потому, что собиралась вступать с Эмиссаром в длительные переговоры. Просто я могла сама с ним разобраться и не хотела из-за такой мелочи будить весь замок.
– Беседы у нас не получится, – твердо произнесла я. – Скажи, как ты сюда попал, и я постараюсь, чтобы ты не слишком сильно страдал перед смертью.
– Этой оболочке умирать не больно, – невозмутимо ответил он. – Но в том, как я сюда попал, большого секрета нет. Вот, смотри.
Он нажал какую-то потайную кнопку в стене, и шкаф с уже знакомым мне тихим скрипом отошел в сторону, открыв в стене отверстие высотой в человеческий рост.
– Потайной ход?
– Да. Он соединяет кабинет с княжескими покоями и подземельем. Раньше был еще туннель, который вел за пределы замка, но лет семьдесят назад случился обвал, и теперь он засыпан тоннами земли. Светозар показал этот ход Ларссону, а мой слуга не стал сообщать о нем командору Дай Чжэню, предполагая, что он может еще понадобиться. – Эмиссар пристально посмотрел на меня. Его взгляд, хоть и не был пустым, безжизненным, бездонным, показался мне очень знакомым.
– Велиал?.. – прошептала я, холодея от этой догадки. – Ты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119