Ее лицо казалось ему смутно знакомым, но сколько он ни напрягал свою память, ничего припомнить не мог.
Миранда вернулась от ручья умытая и посвежевшая. Поставив перед Ларссоном котелок с водой, она сказала.
– Это для чая. – Затем окинула взглядом небогатый ассортимент продуктов, которые он разложил на скатерти, и добавила:
– У меня тоже припасы на исходе. Пока не доберемся до ближайшей населенной Грани, придется нам промышлять охотой. – Она отошла к навесу рядом с палаткой и вернулась с небольшой кастрюлей. – Здесь остатки вчерашнего рагу с зайчатиной. Разогрей, съедим вместе. Тарелки и ложки найдешь под навесом. Там же есть хлеб, чай, сахар, соль и все остальное.
Прежде чем он успел поблагодарить ее за угощение, Миранда поставила кастрюлю на траву и скрылась в палатке. Вскоре оттуда послышался шорох одежды и тихая возня, характерная для человека, пытающегося одеться в сидячем положении. Ларссон пожал плечами и, убрав крышку, заглянул в кастрюлю. Вчерашнее рагу выглядело весьма аппетитно и казалось совсем свежим – на него были наложены весьма искусные чары, предохранявшие еду от порчи.
«Интересно, – думал Ларссон. – Где же я ее видел? А что видел, это точно. Может, мельком, случайно, не зная, что она ведьма, а считая ее обычной девчонкой?.. Да, наверное, так».
К нему подбежала кошка Фрида и ткнулась мордочкой в его колено. Он почесал ее за ушами и угостил кусочком солонины. Не разделяя неприязни хозяина к этому продукту, кошка с аппетитом приступила к трапезе. Ларссон грустно смотрел на нее, понимая, что дальше с ним она не поедет. Члены Темных Братств не любили котов-оборотней и использовали их лишь в самых крайних случаях, исключительно для маскировки – подавляющее большинство простых людей даже мысли не допускали, что хозяева таких котов могут оказаться черными магами. Ларссон не разделял негативного отношения своих собратьев к оборотням, а к Фриде, которая четыре года назад попала к нему еще маленьким котенком, даже успел привязаться. Он хотел оставить ее на Истре, но, к сожалению, в момент его бегства все обычные лошади в их отряде находились либо слишком далеко от него, либо рядом со своими хозяевами, поэтому пришлось ехать на кошке. А теперь его спутница наверняка потребует, чтобы он избавился от животного. Только бы она не настаивала на убийстве…
Когда минут через десять – пятнадцать Миранда вышла из палатки, рагу уже было разогрето, а в котелке со вскипяченной водой заваривался чай. На девушке был темно-синий костюм, плотно облегающий ее стройную фигуру, и короткие сапожки из мягкой коричневой кожи. Каштановые волосы были зачесаны назад и скреплены на затылке простенькой заколкой а в ушах сверкали маленькие сережки. Больше никаких украшении на ней не было, равно как и следов косметики на лице.
Миранда присела на траву перед скатертью, скрестив по-турецки ноги, и положила в свою тарелку немного рагу.
– Остальное твое, – сказала она. – По утрам я много не ем. А у тебя очень голодный вид.
Ларссон поблагодарил ее и отказываться не стал, потому что действительно проголодался. И даже не столько проголодался, сколько соскучился по нормальной пище – ведь в течение всех тринадцати дней путешествия по необитаемым Граням ему приходилось довольствоваться сухарями и солониной, которыми он успел обзавестись, когда в спешке покидал Истру, а также фруктами и овощами, которые собирал по пути. У него не было времени на то, чтобы охотиться, обрабатывать дичь и готовить себе еду; он торопился на встречу с Мирандой и вынужден был проводить в седле по четырнадцать часов в сутки. После таких интенсивных переходов ему хватало сил только на то, чтобы наспех перекусить, установить защитный купол и сразу завалиться спать.
Некоторое время они ели молча. Ларссон то и дело ловил на себе ее взгляд – пристальный, изучающий, оценивающий. Она смотрела на него совсем не как тринадцатилетняя девочка-подросток; это был взгляд взрослой женщины, которая видела перед собой мужчину и взвешивала в уме, стоит ли с ним связываться. За тридцать четыре года своей жизни Ларссон привык к таким взглядам со стороны женщин, однако сейчас перед ним была не женщина, а девочка, и от ее чересчур взрослого взгляда ему становилось не по себе..
– Ты давно здесь? – спросил наконец он.
– Уже третий день, – ответила Миранда, отставив в сторону пустую тарелку и наливая себе чаю. – Вообще-то я думала, что приеду позже тебя, а получилось наоборот.
– Я спешил, как только мог, – заверил ее Ларссон. – Сомневаюсь, что можно было ехать быстрее.
– Я ни в чем тебя не обвиняю, – успокоила его девушка. – Судя по всему, повелитель выбрал место нашей встречи с таким расчетом, чтобы дать мне пару дней отдыха – я в пути уже довольно долго. Кстати, я чувствую, что перстенек при тебе. Дай мне его.
Ларссон молча достал из потайного кармана куртки невзрачный перстень с желтовато-зеленым качнем и передал Миранде. Она внимательно осмотрела его со всех сторон, затем сунула в нагрудный кармашек своей рубашки.
– Отлично. Сейчас допью чай и займусь им.
– Думаешь, он поможет тебе найти Сандру?
– Нет. Как раз наоборот: в данный момент он мешает мне в поисках. На нем есть один характерный отпечаток, который я отчетливо чувствую. А поскольку Сандра долгое время носила перстень, на ней должен был остаться слабый след этого отпечатка. К сожалению, почувствовать его я не могу из-за присутствия более сильного источника. – Она взглянула на перстень. – Сейчас я заблокирую его излучение, чтобы оно не мешало мне, и тогда, возможно, сумею обнаружить местонахождение нашей беглянки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119