Она даже нашла себе утешение в том, что так быстро выросла и стала почти взрослой девушкой – а об этом мечтают все без исключения девочки ее возраста. К тому же Цветанка не могла не признать, что ей досталось замечательное тело – не просто красивое, а по-настоящему прекрасное, совершенное настолько, насколько это вообще возможно в нашем несовершенном мире.
И все же ей было еще очень далеко до той веселой и жизнерадостной девочки, которую я знала на Истре.
Похищение, плен, жуткий ритуал в подземном капище ведьмы и наконец потеря собственного тела – все это сильно травмировало неустойчивую детскую психику Цветанки, и я подозревала, что без помощи квалифицированного специалиста ей не обойтись.
Мы еще немного посидели молча, затем Цветанка поднялась с крыльца и сказала:
– Пойду посмотрю, как жарят поросеночка. И поиграю с котиками. Хорошо?
– Конечно, милая. Ступай.
Когда Цветанка скрылась за домом, Беатриса задумчиво произнесла:
– Бедняжка! Сейчас ей очень трудно. Я хочу ей помочь, но не знаю как. Мне и самой нелегко… – Она неожиданно всхлипнула. – Ну почему так получилось, госпожа? Почему я не вернулась в свое тело, а Цветанка – в свое?
Я мягко взяла ее за руку.
– Кто знает, дорогая. Так уж вышло. Наверное, ты слишком быстро освоилась в теле Цветанки, стала воспринимать его как свое собственное, и та сила, которая ответственна за ваше переселение, попросту перепутала вас. Возможно, она сочла тебя хозяйкой тела, а крепко спавшую в глубинах твоего разума Цветанку – гостьей.
– Так вы полагаете, что в ведьминой избушке Цветанка не покидала своего тела? По-вашему, она просто спала – но спала очень крепко, и нам с Марком не удалось разбудить ее?
– Похоже, что так. Ведь помнишь: Леопольд видел в тебе Цветанку до того самого момента, когда в саду у тебя закружилась голова.
Беатриса вздохнула:
– Жаль, что мы не подождали немного. Вы бы наверняка сумели ее разбудить.
Я с сомнением покачала головой:
– Не стала бы утверждать это с такой уверенностью. Может, Цветанка спала так крепко, что никаким воздействием извне ее нельзя было разбудить. Может, именно затем ты вселилась в ее тело – чтобы разбудить ее изнутри. – Я помолчала в нерешительности, прикидывая в уме, стоит ли говорить об этом Беатрисе, но потом решила сказать. Она уже взрослая девочка, хотя и живет в девятилетнем теле, и ей следует знать о моих догадках. – Прошлой ночью я долго не могла заснуть, все думала об этих переселениях. И вот у меня возникла гипотеза… Ты же знаешь, что такое гипотеза?
– Да, госпожа. Это научное предположение, выдвигаемое для объяснения взаимосвязи явлений.
– Совершенно верно. Правда, мое предположение трудно назвать строго научным, для этого у меня слишком мало фактического материала… но ладно. Так вот, я думаю, что путаница с вашими телами произошла из-за того, что сила, воздействовавшая на вас, исходила от совсем маленького ребеночка, грудного младенца, который действовал скорее инстинктивно, чем осознанно, а потому допустим ошибку, приняв тебя за хозяйку Цветанкиного тела.
Беатриса подняла голову и внимательно посмотрела мне в глаза:
– Вы говорите о малыше Марио?
– Да.
– Но я не заметила в нем никакой особой силы. У него обычный магический дар, какой бывает у детей инквизиторов. Или я чего-то не рассмотрела?
– Нет, Беатриса, ты все хорошо рассмотрела. – Но помимо обычного магического дара, у Марио есть еще один, немагический, увидеть который невозможно, о нем можно лишь догадываться. Этот дар очень беспокоит темные силы, и они во что бы то ни стало стремятся уничтожить сынишку Сандры. Как раз затем и была послана похитительница твоего тела. Когда она приблизилась к дому, Марио почувствовал угрозу и инстинктивно защитился, наслав на нее глубокий летаргический сон.
– А почему не убил?
– Трудно сказать. Может, по самой своей природе он не способен на убийство. А может, своим младенческим разумом он понял, что тело злоумышленницы на самом деле принадлежит не ей, а другой девочке – хорошей и несчастной, которая очень хочет жить. И когда появилась ты, Марио решил исправить содеянное злыми людьми, но ошибся. Просто ошибся – ведь он еще ребенок, а ошибки допускают даже взрослые и мудрые люди.
Беатриса долго думала над моими словами.
– Если у Марио такая сила, – наконец заговорила она, – то кто же он?
– Не знаю, – ответила я. – И вряд ли кто-нибудь из людей это знает.
Я не покривила душой – я действительно не знала, я сомневалась. Несториане тоже не знали – они просто верили. Знание предполагает наличие неопровержимых доказательств – а таковых ни у кого не было.
– Значит, когда он подрастет и станет контролировать свою силу, мы с Цветанкой сможем вернуться в наши тела?
Я придвинулась к ней вплотную и обняла ее за плечи.
– Не стоит на это надеяться, Беатриса. Я думаю, нет, я уверена, что он откажется.
– Почему?
– Потому что это будет насилием над вашей сущностью. Тело не просто оболочка, в которой живет человек оно оказывает большое влияние на формирование и развитие личности, во многом определяет характер, склонности, вкусы. К тому времени, когда Марио повзрослеет, вы уже вживетесь в свои новые тела, срастетесь с ними, они станут для вас родными, и расставаться с ними будет так же мучительно больно, как и с прежними. – Я погладила ее по щеке. – Да, милочка, я понимаю тебя. Раньше ты была блестящей красавицей, ты привыкла к всеобщему восхищению, привыкла, что на тебя все оглядываются, и тебе будет очень трудно смириться со своей новой внешностью – симпатичной, но довольно заурядной, ничем не примечательной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119