Он будет на месте через несколько дней, тогда мы и узнаем самые свежие новости. – Владислав ненадолго задумался. – И знаешь, Инна, в этом деле есть еще один любопытный момент.
– Какой?
– Ты помнишь святейшего Илария, патриарха Вселенской Несгорианской Церкви, который в июле находился с визитом в Империи?
Я неопределенно качнула головой. Среди множества высокопоставленных священнослужителей самых разных религий, с которыми нам приходилось встречаться, я смутно припоминала какого-то патриарха Илария, но ни его внешнего вида, ни содержания беседы с ним, ни даже обстоятельств нашей встречи вспомнить не могла.
Верно истолковав мое движение, Владислав не стал дожидаться от меня ответа и продолжил:
– А вот я помню его хорошо. За время его пребывания в Вечном Городе я встречался с ним раз пять или шесть на приемах в Палатинуме. Главным образом мы разговаривали о религии и философии, причем мне понравилось, что он уважительно относился к моим убеждениям и не пытался навязать мне своих воззрений. А в остальном, на мой взгляд, патриарх Иларий ничем не отличался от многих других церковных иерархов, с которыми мне доводилось общаться в последние месяцы, и после того, как он уехал к себе на Бетику, я быстро о нем позабыл. Тогда я не заметил одной странности в его поведении не в пример прочим своим коллегам, которые больше интересовались тобой, чем мной, поскольку ты не только избранница Мэтра, но и единственная женщина среди высших магов, патриарх Иларий сосредоточил все свое внимание на мне. Поэтому ты не запомнила его – вы с ним встречались один-единственный раз, в сугубо официальной обстановке, и обменялись лишь парой вежливых слов. В дальнейшем встреч с тобой он не искал, а целиком сконцентрировался на моей персоне и в разговорах с другими людьми в основном расспрашивал обо мне.
– Может быть, – предположила я, не совсем понимая, к чему клонит муж, – он каким-то образом узнал о сделке моего деда Олафа с Женесом? Ну и решил, что я дьявольское отродье, от которого следует держаться подальше.
Почувствовав горечь в моих словах, Владислав сочувственно посмотрел на меня. Он знал, как мне больно осознавать, что еще до своего рождения я была предназначена Нижнему миру и, сложись обстоятельства иначе, сейчас мое имя произносили бы с ужасом и омерзением, подобно именам Вельзевула, Люцифера, Локи, Кали и других высших магов древности, вставших на путь служения Тьме.
Во избежание всяческих недоразумений Инквизиция строжайше засекретила ту часть моей семейной истории, где речь шла о баловстве чернокнижием моего прапрапрадеда, чьи неосторожные опыты связали наш род с Нижним миром и впоследствии позволили Женесу не только закабалить моего деда Олафа, но и получить власть над душами его внуков. Официальная версия гласила лишь о том, что еще тысячу лет назад Женес де Фарамон поклялся отомстить потомкам Бодуэна де Бреси и с наступлением текущих Ничейных Годов начал осуществлять свои планы вендетты, первой жертвой которой пал герцог Олаф. Мэтр, по этой же официальной версии, чувствуя свою ответственность перед родом Бодуэна, чьей помощью он некогда воспользовался, приставил к юному герцогу Гарену телохранителя – Ривала де Каэрдена, дабы тот защищал его от происков Женеса. Но спустя несколько лет, когда у герцога родилась девочка с уникальным магическим даром, Мэтр решил не рисковать, оставляя ее на Агрисе, и повелел Ривалу подменить ее мертворожденным младенцем. Дальнейшие события показали, что это был очень мудрый шаг со стороны Великого, так как де Каэрден, даже несмотря на полученное благословение, не смог уберечь от Женеса сыновей герцога. И только позже, когда я повзрослела и набралась опыта, Мэтр позволил мне вернуться на родину, где я вместе с мужем, таким же могущественным магом, как я сама, уничтожила заклятого врага моей семьи, освободила души братьев из адского плена, а заодно спасла весь Агрис от гибели.
Такая урезанная и местами сглаженная история устраивала всех, она даже представлялась более правдоподобной и порождала значительно меньше вопросов, нежели то, что случилось на самом деле. Порой а сама отчаянно хотела поверить в нее и забыть о своем былом предназначении, как о кошмарном сне, раз и навсегда избавиться от страха перед мыслью, что оно (то есть предназначение) может оказаться не таким уж былым, а все еще действующим и в один далеко не прекрасный день заявит о себе в полную силу…
Владислав придвинулся ко мне ближе и нежно сжал мои руки в своих. От его прикосновения я почувствовала себя гораздо увереннее, приступ панического страха перед будущим прошел. Я понятия не имела, что готовит мне грядущее, но я твердо знала: что бы ни ожидало меня впереди, мне нечего бояться, пока со мной Владислав – вместе с ним, с его любовью, я одолею любое предназначение!
Помолчав немного, муж вновь заговорил:
– Ты не оригинальна в своем предположении. Точно так же подумал и дядюшка Ференц, который, в отличие от меня, обратил внимание на эту странность в поведении святейшего Илария. Еще летом он приказал собрать все сведения о патриархе и отправил на Грань Бетику, где находится патриархия Несторианской Церкви, парочку шпионов. Никаких результатов это расследование не принесло, и лишь сегодня в свете полученных сведений об Истре стало ясно, почему патриарх проявил ко мне особенный интерес.
Владислав подождал, пока я спрошу «почему». И я спросила.
– Почему?
– Дело в том, что двадцать шесть лет назад, когда родился Володислав… гм, думаю, можно смело сказать – когда родился я, нынешний патриарх Иларий жил на Истре и был тамошним митрополитом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119