Но к такому же выводу можно было прийти и с помощью уже испытанных
, неоспоримых привычных методов, к которым прибегли Фабр и Кон-Абрес. Мног
ое говорит о том, что лишь честолюбивое желание Гриффона быть первым и бл
еснуть познаниями в атомной физике поставило его под удар Готра. Впрочем
, быть может, все действительно сводилось к его самомнению, которое не поз
волило ему, по-видимому, даже предположить, что адвокат сможет разгромит
ь его в столь сложной области, как атомная физика.
Как бы то ни было, адвокат тщательно подготовился к атаке, перед которой о
н прочел суду своего рода учебный курс по атомной физике и нейтронно-акт
ивационному анализу мышьяка. Будучи дилетантом, наконец что-то понявшим
в незнакомой материи, он смог растолковать ее непосвященным лицам.
Лишь когда он обрел уверенность в том, что его понимают, когда каждый прис
яжный точно знал, что именно означают 15 или 26,5 часа периода полураспада, Ц
лишь тогда Готра перешел в наступление, обвинив Гриффона в том, что тот са
монадеянно избрал неправильное «время обстрела» мышьяка в атомном реа
кторе и тем самым ценность всех его результатов сведена к нулю.
Удивление, вызванное его неожиданным выпадом, было огромным. Побледневш
ий представитель обвинения остолбенело уставился на Гриффона. Председ
ательствующий, судьи и присяжные подались всем телом вперед, боясь пропу
стить хоть слово.
Гриффон, хоть и был взволнован, в первый момент реагировал на заявление з
ащитника с высокомерием ученого, который не собирается допускать вмеша
тельства неспециалиста в свою область.
Но на Готра это позерство не произвело никакого впечатления. Он так став
ил вопросы, что каждому непосвященному бросалась в глаза по крайней мере
одна многозначительная деталь: держал ли Гриффон волосы под облучением
в ядерном реакторе 15 или 26,5 часа? Правильным было это время или нет? Существ
овала ли в данном случае опасность ошибки или нет? Гриффон пытался объяс
нить, что примененный им метод так нов, что не исключает различий во мнени
ях экспертов, в частности по вопросу выбора той или иной процедуры его пр
именения.
Готра заметил, как в этот момент в зале суда зародилось столь желанное дл
я него сомнение, так же как и то, что волнение Гриффона усилилось и готово
выплеснуться во взрыве возмущения. И он повторил свой вопрос: «Правильно
или нет было выбрано время облучения, равное 15 часам?» Еле сдерживающий с
ебя, Гриффон отпарировал, что подобным образом ставить вопрос нельзя, иб
о имеются различные мнения относительно того, что считать «правильным»,
а что «неправильным». Но через несколько мгновений он, очевидно, почувст
вовав, как вокруг него растут сомнение и недоверие, взорвался. Видимо, для
человека, приехавшего в Бордо, чтобы пожать лавры славы эксперта, разобл
ачившего Мари Беснар с помощью таинств атомной физики, было совершенно н
епереносимо терпеть крушение из-за злонамеренных выходок дилетанта с е
го рассчитанными на публику мелочными вопросами.
Гриффон стал стучать кулаками по столу. «Вы хотите меня учить? Ц кричал о
н, Ц Разыгрываете из себя специалиста?»
«Нет, Ц холодно ответил Готра, Ц Но господин Деробер и другие являются
специалистами». Он ознакомил Гриффона с тем, что они думают о достоверно
сти его методов работы. Он взмахнул их заключением и огласил его содержа
ние. «Вот они Ц эксперты», Ц подытожил он и продолжал: «А здесь сказано, ч
то думают о вашей работе в Англии».
«Англичане, Ц бросил в ярости Гриффон, Ц не авторитеты в этой области».

«Тогда, Ц резким, ледяным тоном сказал Готра, Ц я рекомендую вам поехат
ь в Англию и поучить англичан».
В лице представителя обвинения не было ни кровинки. Растерянно взирал он
на драму, которая разыгрывалась перед ним. Эксперты работали целых два г
ода. Он надеялся, что в их работе не будет уязвимых мест, к которым Готра мо
г бы придраться. И вот теперь Ц теперь он беспомощно взирает на то, как не
предвиденная беззаботность и несдержанность одного-единственного чел
овека дала в руки Готра возможность посеять то самое сомнение, которое в 1
952 г. уже однажды подвело обвинение.
Когда Готра покончил с Гриффоном, он добился того, на что он рассчитывал в
первой части избранной им стратегии защиты: доверие к результатам анали
зов на яд было вновь подорвано. Он улыбался Мари Беснар с насмешливой уве
ренностью в победе, и серые узкие губы подсудимой в свою очередь вытягив
ались в улыбку. Однако он понимал, что главный бой еще впереди, и продолжал
наступление.
«Наличие яда в покойниках, много или мало, да или нет Ц что все это вообще
значит? Ц так начал он главную стадию своей атаки, Ц Ведь никто никогда
не видел, чтобы в руках Мари Беснар был мышьяк, никто никогда не был очевид
цем того, что она давала яд кому-либо из покойников. Эксперты обвинения ут
верждают, что яд мог попасть в организм потерпевших только из чужих рук. Н
о уже более ста лет токсикологи занимаются вопросом, растворяется ли в в
оде мышьяк, содержащийся в любой почве, и может ли он попасть в трупы умерш
их. И более ста лет они отрицали эту возможность. Но отрицали они ее лишь п
отому, что во всех своих прежних исследованиях они забывали, что почва пр
едставляет собой живой элемент, в котором разыгрываются миллионы проце
ссов, о которых пока никто не знает. Они отрицали данную возможность и при
менительно к покойникам из Лудена. В течение двух лет они давали дождево
й воде просачиваться через Луденскую почву и замеряли в ней количество м
ышьяка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160