Месье Дюпюитрен огласил закл
ючение…»
Объединенными силами врачи и химики обуглили печень Лафаржа и осуществ
или все необходимое для того, чтобы получить жидкий экстракт. Дюпюитрен
подолгу останавливался на описании отдельных процессов. Но затем пришл
а очередь фразе, которая всколыхнула представителей обвинения, судей, пр
исяжных, защитников и зрителей: «Мы поместили указанную жидкость в аппар
ат Марша, но не обнаружили никаких следов мышьяка…»
Обратимся к судебному протоколу, чтобы описать воздействие этой фразы: «
Всеобщее волнение… длительные аплодисменты. Мадам Лафарж улыбаясь скл
онилась к своему защитнику, который владел собой хуже, чем она сама; его ли
цо было мокрым от слез».
После этого Дюпюитрен и его коллеги подвергли части селезенки, легких, с
ердца, кишечника и мозга обычным манипуляциям и поместили в аппарат Марш
а. Дюпюитрен повторил: «Мы не нашли никаких следов мышьяка», а Массена доб
авил: «Сегодня я работал по новому методу с аппаратом Марша, и, подобно мои
м коллегам, полностью убедился, что яда нет…» Ввиду таких результатов эк
сперты вообще отказались от исследования проб земли на яд. Пайе вскричал
с неописуемым удовлетворением: «Итак, весь труп подвергся анализу, и не н
айдено ни одного атома мышьяка. Ни одного атома мышьяка! К этому итогу мож
но было бы прийти много месяцев назад, и никогда бы не было процесса Лафар
ж». Новость сразу же стала известна на улице. Раздались крики одобрения. Н
а телеграф помчались новые нарочные. Все, исключая Пайе, находились под т
аким сильным впечатлением от новых результатов, что совсем забыли, по-ви
димому, о яде, который при первой экспертизе был обнаружен в напитках, кот
орые Мари Лафарж приготовила своему мужу. Но представитель обвинения об
этом яде не забыл. И в тот момент, когда его поражение уже казалось свершив
шимся фактом, он вернулся к данному вопросу. Было ли это вызвано желанием
хоть чем-то прикрыть свое отступление или же убежденностью в своей прав
оте и упорной, непоколебимой верой в виновность подсудимой, но он потреб
овал, чтобы напитки и содержимое малахитовой шкатулки Мари Лафарж тоже «
подверглись эксперименту с помощью аппарата Марша». Пайе согласился на
это с легким сердцем. Только что пережитый триумф привел его в состояние
эйфории, и он не сомневался, что обвинитель движется навстречу полному п
оражению. Ему казалось невозможным, чтобы эксперты из Брива, только что п
ризнавшие свои ошибки, ошиблись снова при анализе напитков и содержимог
о малахитовой шкатулки. Они ведь уже находили мышьяк там, где его не было!
Так как для нового исследования не требовалось таких длительных пригот
овлений, как для анализов органов, то оно могло быть проведено за несколь
ко часов. Оба Дюбуа принялись за работу. Судебное разбирательство на это
время было прервано, а в протоколе отмечено следующее: «Очень растроганн
ая мадам Лафарж удалилась с очаровательной улыбкой, как бы желая поблаго
дарить собравшихся за столь явную симпатию, проявленную по отношению к н
ей.»
Опять последовала короткая фаза напряженного ожидания. Но эта напряжен
ность не шла ни в какое сравнение с напряженностью предыдущих дней. Како
е-то подобие опьянения охватило «лафаржистов». После обеда суд собрался
снова, чтобы заслушать экспертов.
Они вошли в зал с необычайно мрачными лицами. Дюбуа, самый старший из них,
тянул время, не приступая к докладу. Затем он заговорил неуверенным голо
сом, и то, о чем он сказал, позволило понять, откуда у него такая неуверенно
сть: он и его коллеги всюду обнаружили мышьяковистый ангидрид. В одном ли
шь взбитом молоке с яйцами его было столько, что, как подавленно признал Д
юбуа, им «можно было бы отравить по меньшей мере десять человек».
Представитель обвинения стремительно вскочил со своего стула. «Этот ре
зультат, Ц воскликнул он, Ц доказывает правильность моей настойчивос
ти!» Первые же «лафаржисты», к которым вернулось хладнокровие, встретили
его слова враждебными выкриками. Но Деку не дал сбить себя с толку. Он сно
ва чувствовал почву под ногами и продолжал: «Я остаюсь при своем убежден
ии, что эта женщина умертвила своего супруга». Но так как научный путь исс
ледования привел к противоречивым результатам, сказал он, то суд обязан
теперь использовать последнюю возможность для установления истины. И о
н потребовал пригласить из Парижа Орфила и предложить ему дать окончате
льное заключение. Защита, мол, сама много раз мучительно добивалась прив
лечения Орфила к делу, так что теперь она не будет, видимо, возражать проти
в его вызова.
Пайе и вправду ничего не оставалось, как согласиться. Но сделал он это в тв
ердом убеждении, что Орфила, чьим методам последовали в конце концов экс
перты из Брива и Лиможа, не обнаружившие следов мышьяка в трупе, тоже прид
ет к негативным результатам. Мало того, он надеялся, что Орфила даже скорр
ектирует необъяснимые данные относительно яда в напитках. В общей сумат
охе конный нарочный покинул Тюлль. Он торопился в Бордо, чтобы оттуда при
гласить по телеграфу Орфила прибыть в Тюлль. 12 сентября Орфила сообщил, чт
о приедет на следующий день.
Он действительно приехал утром 13 сентября экспрессом. Орфила потребовал
, чтобы все эксперты, участвовавшие до него в деле Лафарж, присутствовали
при его экспериментах на правах свидетелей. Кроме того, он принял матери
ал исследования и реактивы из рук прежних экспертов, чтобы не возникло п
одозрение будто он привез с собой из Парижа реактивы, содержащие мышьяк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160