Картина, написанная на деревянной доске
, была снята со стены вместе с рамой. Сама рама лежала на боковой лестнице,
которой пользовались только служители Лувра. Значит, картину вынули из р
амы. Казалось неправдоподобным, что вору удалось, пройдя мимо музейных с
торожей, незаметно вынести тяжелую картину.
Сотни подозреваемых подвергались проверке. Проверяли даже психиатриче
ские клиники; так как было известно, что некоторые из душевнобольных выд
авали себя за любовников Моны Лизы. Под подозрением оказались художники
: кстати, молодого Пикассо тоже считали причастным к этой краже. Но вдруг п
ришло известие: Альфонс Бертильон напал на след Ц он обнаружил отпечато
к человеческого пальца, оставленного на стекле музейной витрины.
Известие подтвердилось. Бертильон действительно нашел отпечаток пальц
а. Было такое впечатление, что повторяется история с Шеффером, происшедш
ая в 1902 г. Но ничего не повторилось. Первые оптимистические надежды, возлаг
авшиеся на Бертильона и отпечатки пальцев, оказались иллюзией. Ожидалос
ь, что нужные результаты даст дактилоскопическая проверка многочислен
ных подозреваемых, Ц все напрасно. В итоге об отпечатках пальцев перест
али говорить, а Сюртэ бросалась то по одному, то по другому следу, все боль
ше подгоняемая возмущением общественности, но ничего, кроме издевок и на
смешек, не добилась.
2 декабря 1913 г., то есть почти через двадцать восемь месяцев после кражи, неи
звестный, назвавшийся Леонардом, предложил флорентийскому антиквару А
льфредо Гери купить у него «Мону Лизу». Незнакомец объяснил, что у него то
лько одна цель Ц вернуть Италии шедевр, украденный Наполеоном (что вовс
е не соответствует истине). Через некоторое время он лично привез картин
у во Флоренцию. После ареста он сам раскрыл секрет кражи, чем вызвал новый
скандал, и если бы это тогда же стало известно французской общественност
и, то, несомненно, подорвало бы у нее все еще чрезвычайно большую веру в Бе
ртильона.
«Леонард» сам похитил картину. Его настоящие имя и фамилия Ц Винченцо П
ерруджа. Он итальянец, а в 1911 г. работал в Париже маляром, причем какое-то вр
емя именно в Лувре.
В этот роковой понедельник 1911 г., когда исчезла «Мона Лиза», он навещал сво
их коллег маляров, работающих в Лувре. Музей в этот день был закрыт для пос
етителей, но сторож, знавший Перруджа, впустил его. Внутри никто не обраща
л на него внимания. Некоторое время он спокойно ждал, оказавшись совсем о
дин в салоне Карре, затем снял со стены картину с рамой, нашел боковую лест
ницу, вынул картину из рамы и спрятал ее под свой рабочий халат. Так он и пр
ошел мимо сторожей, а затем дома, в своей убогой комнатке на улице Госпита
ля Сен-Луи, запрятал ее под кровать.
Сама легкость совершения такой кражи была позором для охраны Лувра, а то,
что вора так долго не могли разыскать, было позором еще большим. А все дело
в том, что, как теперь выяснилось, Перруджа Ц бездельник и психопат по от
зывам знавших его Ц не однажды арестовывался французской полицией в го
ды, предшествовавшие краже, причем последний раз в 1909 г. за попытку ограбит
ь проститутку. Тогда у него сняли отпечатки некоторых пальцев согласно с
хеме, предложенной Бертильоном в 1894 г. Они оказались в рубрике «особых при
мет» в метрической карточке Перруджа. Но так как в 1911 г. количество антропо
метрических карточек с отпечатками пальцев было уже слишком велико, что
бы их можно было просмотреть одну за другой, как это было сделано в случае
с Шеффером, то Бертильон оказался не в состоянии сравнить отпечатки, най
денные в Лувре, с имевшимися у него в картотеке. Кража, которую можно было
бы раскрыть за несколько часов, более двух лет оставалась неразгаданной.

Лепэн, опасаясь повторения упреков, сыпавшихся в адрес полиции после кра
жи «Моны Лизы», задумал провести реорганизацию всей службы идентификац
ии. Он, заявивший некогда, что приложит все усилия к тому, чтобы население
полюбило парижскую полицию, ничего так не боялся, как упреков. Их он боялс
я даже больше, чем мысли о том, что может пошатнуться национальная слава Б
ертильона. Но пока он взвешивал свое решение о реорганизации, до него дош
ла весть, что Бертильон смертельно болен и жить ему осталось немного. И Ле
пэн решил дождаться кончины Бертильона.
Но и в последние недели жизни Бертильона, почти ослепшего и прикованного
к постели, не покидало его знаменитое упрямство. Он так и не смог признать
свою ошибку. Двадцать лет тому назад французское правительство обещало
ему красную ленту Почетного легиона, но желанную розетку он все еще не по
лучил. Узнав о его грядущей кончине, французское министерство внутренни
х дел решило наградить Бертильона столь желанным для него орденом, но пр
и одном условии: он должен наконец признать одну допущенную им крайне тя
жкую по своим последствиям ошибку, отнюдь не связанную с его системой из
мерений. В октябре 1894 г., слишком доверившись действовавшим в пользу Герма
нии предателям, которые занимались во французской армии пагубными интр
игами, и ослепленный собственной славой, Бертильон выразил согласие выс
тупить экспертом по делу Дрейфуса, долгие годы потрясавшему всю Францию
. Из-за фальсифицированных результатов почерковедческой экспертизы, а т
акже из-за того, что экспертиза касалась мало знакомой ему сферы, Бертиль
он оказался причастным к тому, что французский капитан Дрейфус был объяв
лен немецким шпионом и сослан на Чертов остров. В 1906 г. он был полностью реа
билитирован.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160