, грустно признал
ась Мелиренья. Потом ее серебряные глаза вспыхнули. “Но что за радостные
вести мы принесем, вместе с той, кого давно считали погибшей!”
“А у меня большая родня?” застенчиво спросила Акорна, хотя и помнила, что б
ыла у своих родителей единственным ребенком.
Звонкое ржание Невы заполнило комнату.
“Огромная! Но встречаться со всеми и сразу тебе вовсе необязательно”.
“Но я бы тебя попросила познакомиться с моей...” Кхари лукаво улыбнулась. “
С некоторыми, во всяком случае”.
Мелиренья дружески оттолкнула навигатора.
“Я старше! Моя очередь первая”.
“Очередь на что?”
Девушка никак не могла понять, о чем идет речь, хотя оттенки интонаций под
сказывали ей, что смысл этих реплик глубже, чем могло показаться.
“Представить тебя подходящему молодому человеку, конечно!”, объяснила Н
ева таким тоном, словно это было очевидно. “Тебе уже давно пора найти себе
пару. Я поражаюсь, как ты еще можешь сдерживать себя”.
“Ничто еще не затрагивало этой стороны ее бытия”, отозвалась Мелиренья.
“Или ты испытывала уже... скажем так, незнакомые чувства?” Она обернулась к
подругам. “Знаете, такое бывает, если дитя растет в изоляции от сородичей
”.
“Я...” Акорна стыдливо понурилась. “Ну... были минуты....”
“Уже недолго, сестры-дочерь”, уверила ее Нева, продолжая массировать дев
ушке плечи.
“Придется подождать”, с сожалением возразила Акорна.
“ Почему ?!” потрясенным хор
ом возопили все трое линьяри.
“У меня остались еще дела на Маганосе...”
“Со всем справится этот маленький Рафик”, твердо заявила Мелиренья. “
Мы Ч твой народ. Прежде ты должна полетет
ь с нами. А если какие-то проблемы все же потребуют затем твоего участия, м
ы с радостью вернемся с тобой”.
Кхари не то заржала, не то захихикала.
“И с твоим супругом”.
“Да найдет ли меня кто-нибудь привлекательной? Я так долго жила...” Акорна
осеклась, заметив, что даже чопорная Мелиренья от смеха согнулась попола
м.
“Еще увидишь,Т Кхорнья! Еще увидишь!”
Потом двое линьяри удалились по каким-то очень важным делам, а Нева продо
лжала мягко разминать девушке плечи, но в чуть ином ритме, и Акорна замети
ть не успела, как заснула.
К тому времени, когда ее начали искать, по бортовому времени “Прибежища”
уже наступило утро. Калум наконец-то уступил пульт Маркелю и вернулся на
“Акадецки”, чтобы рухнуть на койку и забыться мертвым сном. Что Акорна мо
жет находиться где-то, кроме своей каюты, ему в голову не пришло. Так что ко
гда Гилл и Рафик явились будить и его, и девушку, чтобы объявить о прибытии
дяди Хафиза в компании пышнотелой, закутанной в вуаль Карины, то с недоум
ением и ужасом обнаружили, что Акорны нет.
Ч Она где-то рядом, Ч объявила Карина из-под чадры.
Калум заметил, что вуаль была почти прозрачная: куда более, чем те шелка, в
которые ему когда-то пришлось замотаться, чтобы обвести вокруг пальца дя
дю Хафиза. Сквозь чадру проглядывало весьма милое, хотя на взгляд пилота
и слишком пухлощекое, личико.
Карина театрально прижала ко лбу отягощенную доброй дюжиной перстней р
уку.
Ч Совсем близко... Ч Она неспешно обернулась к линьярскому кораблю. Ч В
он там. И они все на том корабле. Крепко спят.
Ч Дядя, Ч вполголоса поинтересовался Рафик, Ч с каких пор ты начал след
овать варварскому древнему обычаю и прятать женщин под чадрой?
Всего лишь пару лет назад Хафиз с ужасом и отчаянием воспринял мнимое об
ращение Рафика в нео-хаддитизм: члены этой секты, отвергая писания Второ
го и Третьего пророков, дотошно исполняли заповеди Первого, не употребля
я спиртного и скрывая лица своих женщин. Обнаружив, что переход племянни
ка в ряды фундаменталистов был лишь деловой уловкой, дядя, по его словам, и
спытал большое облегчение, хотя и стал жертвой обмана сам.
Ч С тех пор, как приобрел сию бесценную жемчужину, мою Карину, Ч ответил
Хафиз тем же интимным шепотом.
Ч Приобрел? Дядя, если мне не отказывает па
мять, рабство до сих пор запрещено законами всех систем и федераций! Даже
на Лябу тебе вряд ли позволят владеть наложницей!
Хафиз неодобрительно нахмурился.
Ч Я бы мог оскорбиться, если бы не ценил тебя так высоко, мой племянник. В г
лазах Трех Пророков Карина Ч моя возлюбленная и сердечно ценимая супру
га. Мы принесли брачные обеты на Трех Писаниях.
У Рафика отпала челюсть.
Ч Ты женился на этой... этой шарлатанствующей псевдотелепатке?!
Ч Мальчик мой, Ч предупреждающе одернул его дядя. В голосе его звучала с
таль. Ч Не забывай, что ты говоришь о своей тете. Какой укор людской прони
цательности Ч цветок красоты, подобный ей, вынужден был в поте лица зара
батывать свой хлеб, вместо того, чтобы, возлежа на шелковых подушках
, питаться единственно халвой и рахат-лукум
ом! Ч высокопарно заявил он. Ч Меня не интересует прежняя ее жизнь Ч дра
гоценной газели Дома Харакамянов не придется более и пальцем шевельнут
ь ради пропитания.
Рафику пришло в голову, что если дядя и вправду намерился кормить свое но
вое приобретение исключительно восточными сладостями, та через год и вп
равду не сможет пальцем шевельнуть. Даже сейчас, чтобы назвать ее “газел
ью”, требовалась весьма изобретательная фантазия.
Ч Разве она не прекрасна? Ч зачарованно вздохнул финансист. Ч Разве не
роскошна превыше всех мечтаний? Даже моя Ясмина не могла бы сравниться с
нею!
Вспомнив дядину первую жену, давно покойную Ясмину, Рафик вспомнил, что д
ядя и раньше выказывал определенную склонность к особам, чьи наиболее вы
дающиеся характеристики лежали несколько ниже головного мозга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102