“Нева, ты, кажется, говорила, что она уже подросла достаточно, чтобы говори
ть, когда Ванье и Ферила взяли ее с собой! Что с ней? Может, она умственно отс
талая?”
“Скорее выросла в неподходящей среде. Эти существа не могли знать, как ра
стить наше дитя”.
Что?! Сколько Акорна ни мечтала в детстве о том, как встретит своих сородич
ей, ничего подобного ей в голову не могло прийти! Девушка раздраженно фыр
кнула, вскинув голову, и разом забыла и про грязь на комбинезоне, и про сво
и сомнения.
Ч Со мной, Ч проговорила она медленно и внятно, Ч все в порядке, за исклю
чение того, что мне не повезло с родственниками. Всякими я представляла с
воих сородичей, но даже подумать не могла, что они окажутся настолько гру
бы! Я не идиотка. Калум, Гилл и Рафик заботились обо мне лучше, чем вы в силах
вообразить, и я горжусь, что меня вырастили они!
Стоявшая рядом с ней молодая женщина неловко переступила с ноги на ногу.

Ч О чем речь-то? Ч поинтересовалась она. Ч Они еще пока ни слова не сказа
ли, кроме той невнятицы, а вы их тогда не лучше моего вроде бы поняли?
Акорна недоуменно нахмурилась. Верно, единственной прозвучавшей вслух
фразы она как раз и не поняла; и все же гости говорили и другое... разве нет?
“Ох, милая моя С Кхорнья! Ты никогда прежде не слышала мысленной речи?”
“Разумеется, не слышала, Нева. Вспомни, ее вырастили дикари”.
“Не обращай внимания на Таринье, дорогая моя. Он неисправимо груб... едва
линьяри !”
Непереводимое слово в мысленной речи несло целый спектр
значений: “настоящий-человек-как-мы”, “цивилизованный”, “разумный” и “мо
ральный”.
Девушка хотела было заговорить, но вместо того нарочно стиснула зубы и п
отянулась к гостям мысль.
“Может... я... тоже... не... линьяри... Меня... вырастили... эти люди... которых вы зовете
“дикарями”.... правда... И Я ЛЮБЛЮ ИХ!”, закончила она отчаянным, несдерживае
мым импульсом.
Женщина, стоявшая за спиной старшей, поморщилась.
“Нева, постарайся научить ее не орать , а?”.

А потом Нева стиснула Акорну в объятьях, рога их соприкоснулись, и в рассу
док девушки хлынул поток непередаваемых словами чувств: радость, и скорб
ь по родителям, которых Акорна не помнила, и полное, безоговорочное
приятие .
“Ты, без сомненья, линьяри и линьяр, ты наша кровь”, с абсол
ютной убежденностью мыслила Нева. “Я Нева из клана Реньилаге, визедханье
ферили в этой экспедиции, а ты Ч С Кхорнья из клана Реньилаге, дитя сестр
ы моей. Твоими родителями были Ферила и Ванье из клана Реньилаге. У тебя гл
аза Ферилы”. Разум Акорны затопили общие воспоминания клана Невы: мир ис
синя-зеленых степей, пологих холмов и чистых ручьев. Рослый мужчина с гла
зами цвета седой травы с улыбкой подбрасывает смеющегося младенца; женщ
ина с ласковым лицом, чьи глаза отливают серебром, как у Акорны; праздник,
цветы и песни, и щебечут в кронах мелкие мохнатые зверюшки...
Ч Мой сон! Ч воскликнула Акорна вслух.
Нева чуть отодвинулась, не отпуская плеч Акорны.
Ч Твой... сонн? Ч переспросила она на всеобщем языке с легким акцентом.
Этот драгоценный сон навещал порою Акорну в смутные мгновения между явь
ю и дремой. Порой этого не случалось месяцами, порой Ч два-три раза в неде
лю, сколько она себя помнила, но в памяти запечатлелось еще раньше. Гилл и
Рафик рассказывали, что, едва освоив пару слов на всеобщем, она порой прос
ыпалась с рассказом о странноцветных небесах, и сердито вопрошая, как зо
вут невиданных ими никогда зверей.
Акорна сбивчиво пересказала Неве, что могла припомнить из своих снов, в к
оторых девушка всегда ощущала себя любимой и лелеемой.
Ч Там был сад, и трава была мягкая и почти синяя, а кто-то держал меня на ру
ках, чтобы показать поющих-мохнатых на ветке...
Ч Это не сон, Ч проговорила Нева, и серебряные зрачки ее стянулись в чер
точки. Ч Это был сад при чертогах клана Реньилаге. Ванье, твой отец, приво
дил тебя туда, чтобы показать древесных тилири; он говорил, что ты не кричи
шь, как все младенцы, а поешь, точно тилир, А мы с Ферилой болтали, покуда Ван
ье возился с тобой... ты правда не помнишь?
Акорна покачала головой, чувствуя, как ее собственные зрачки сужаются от
горя.
Ч Ничего, ничего... Ч Нева вновь коснулась на миг рога Акорна своим, перед
авая безмерное утешение. Ч Ты одна из нас. Наша память Ч твоя память. Ты р
азделишь ее со всеми нами. Ч Но за устной речью девушка уловила безмолвн
ый крик жалости и горя: “Как сумела ты выжить, совсем одна?!”.
“Я была не одна”, промыслила она, и в разум
Невы потекли ее собственные воспоминания Ч о Гилле, и Рафике, и Калуме.
“Понимаю”, отозвалась Нева совсем другим тоном. “Мы не ожидали, что может
возникнуть связь...”
Ч Не “связь”, не в этом смысле, Ч поправила Акорна, поскольку Нева воспр
инимала связь как физическую, чувственную. “Они вскармливали меня по оче
реди...” Она снова коснулась тетиного рога, и выплеснула мириады воспомин
аний: как ее, маленькую, моют в умывальнике, как она пробует по очереди
все растения в гидропонных кюветах, как учи
тся понимать “нет”, а потом Ч читать и писать, а потом Ч делать вещи боле
е важные, например, искать рений, где его никто не видит, и решать уравнени
я, и делать верные ставки, а главное Ч как ее защищают от тех, кто считал ур
одом маленькую девочку...
“Уродом?”, потрясенным хором откликнулись остальные линьяри. Громче дру
гих прозвучал голос самого высокого. Тот стоял чуть поодаль, и от него исх
одила мужественность, и гордыня, и что-то еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102