В былые времена, а может и в нынешние, армейских офицеров учили
оценивать ситуацию. Офицер начинал (вероятно) с того, что пытался
осмыслить кризис теоретически. Противник движется из пункта А в пункт Б, в
час Х взрывают мост, а в час У уничтожают станцию снабжения, и между вами
и более крупным формированием нарушается всякая связь. Кругом рвутся
снаряды, а задерганному офицеру полагалось сесть за стол, написать на
листе бумаги: "Оценка ситуации", подчеркнуть написанное, после чего
охарактеризовать Цель, Факторы, которые могут способствовать ее
Достижению, Возможности каждой из сторон - и прийти к неизбежному Выводу.
Если кто-то приходил к выводу, что явно ошибся в выборе профессии, став
военным, это никогда не поощрялось.
Но подобная гимнастика ума, конечно же, полезна. Происходит ли в бою
все так, как на бумаге, - вопрос отдельный, но сам подход к оценке
ситуации нельзя не приветствовать. Кто-то считает, что самая
распространенная ошибка, совершаемая по неопытности, - это неверная
интерпретация фактов. В действительности же главный камень преткновения -
подпункт "цель". Многим людям гораздо труднее определить конечную цель,
нежели описать, как до нее добраться. А факторы, влияющие на ситуацию
(какой она видится с обеих сторон), важны, лишь когда соотнесены с
поставленной целью. Если цель поставлена ошибочно, оценка ситуации во всех
остальных пунктах пойдет насмарку. Это наблюдение верно как для военного,
так и для мирного времени, и прирожденный Реформатор - это человек,
который прежде всего определяет цель, а уже потом переходит к
статистическому анализу.
Но вот цель четко определена - что дальше? Безусловно, надо составить
план действий, памятную записку. Но здесь Реформатора подстерегает одна из
самых опасных ловушек. В прежние времена и даже, если верить слухам,
сегодня он стремился обнародовать свои идеи как можно шире, опубликовать
их или размножить в большом количестве. Поскольку набирать шрифт или
делать трафарет больше одного раза неэкономично (дольше и дороже), он
всегда заказывал лишние экземпляры. Если требовалось 78 экземпляров, он
заказывал 100, вдруг понадобится больше? Если требовалось 780, он
заказывал 1000. Но эти лишние экземпляры обычно шли прямо в убыток, что
прискорбно для любого администратора. Казалось бы, естественно
распространить их среди тех, кого данный вопрос хоть как-то интересует. Но
число лишних экземпляров все увеличивалось, потому что списки для
распространения, как и многое прочее, разрастаются сами по себе. Неизбежно
и другое - список по мере расширения пополнялся людьми все менее
грамотными. В итоге больше людей на более низких уровнях тратили больше
времени на чтение того, что занимало их все меньше.
Именно здесь Реформатор, жаждущий перехитрить ТР, обретает неожиданного
союзника в одном из элементов современной технологии. Заказав
соответствующей машине нужное количество экземпляров памятной записки,
четкой и убедительной - количество подсчитано, исходя из реального числа
людей, которые будут принимать решение по его вопросу, - Реформатор одним
махом обходит проблему и отсрочки, и невежества. Его идеи попадают на стол
к нужным людям в нужное время.
Памятные записки составляют те, кто как следует обдумал вопрос заранее.
Автор толковой памятной записки, круг распространения которой ограничен,
имеет перед ТР троякое преимущество. Он определил свою цель. Он подорвал
уверенность в себе у членов комитета, которые его записку не прочитали. И
скорее всего, он заложил под свою идею прочный фундамент.
Закон Отсрочки Паркинсона обойти, разумеется, не удастся; он так же
неизбежен, как Закон Всемирного Тяготения. Но человеческому гению удалось
преодолеть этот закон - и человек взлетел; возможно, найдется и способ
столкнуть с места воз новых идей.

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ПЕСНЬ
Достопочтенный Годфри Кинг-Венцеслаус, для близкого круга Добродей,
прогрессивный консерватор, член парламента, выглянул из окна своего клуба
и задумчивым взглядом окинул парк. Еще шел снег, разметаемый морозным
ветром, и в лунном свете на фоне тусклого пейзажа виднелась одинокая
фигура. Это был одетый в лохмотья человек, он подбирал под деревьями сучья
и веточки и складывал их в мешок, несомненно, чтобы разжечь огонь в
камине. Добродей огорчился - неужели в государстве всеобщего благоденствия
кто-то может вот так бедствовать? Наверное, решил он, этот случай - редкое
исключение, и вообще подобное собирание топлива противоречит закону. В
курительной комнате находился только его личный парламентский секретарь,
бывший выпускник престижного колледжа по фамилии Побби-Гушки, и министр
подозвал его к окну.
- Видите этого изголодавшегося бедолагу? Я бы хотел узнать, кто он и
где живет.
Выяснив все необходимое у швейцара, секретарь вернулся к своему шефу.
- Это веточник Уилли, его здесь видят довольно часто. Он живет в трех
милях отсюда, в лачужке, которую давно пора снести. Она торчит справа от
нового здания министерства здравоохранения и эффективности, это возле
управления по водоснабжению на Сент-Эгнис-Роуд.
- Спасибо, Побби-Гушки, - поблагодарил министр, все еще глядя на
залитый лунным светом парк. - Интересно, - продолжал он, размышляя вслух,
- а ведь это будет прекрасной рекламой - устроить этому несчастному такое
рождество, какое ему и не снилось!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196