"Так завершилось Дело Детектива-Безмашинника". Отсутствие машины так
задерживает адвоката, что новая трагедия разыгрывается при расследовании
предыдущей - прокурор успевает выиграть дело, пока защитник добирается до
зала суда. Да, это дело было проиграно заранее, точнее, в данном случае
оно не успело даже начаться.
Машина - это не просто средство передвижения, это образ жизни. Начнем с
того, что ею порождены современные пригороды и "загороды", где живет
большинство служащих. Они делятся на два вида: одни едут на машине от дома
прямо до места службы, другие подъезжают на машине до ближайшей станции и
едут дальше поездом. В любом случае без машины не обойдешься. Конечно,
такой образ жизни возник еще в век паровозов и экипажей, запряженных
лошадьми, но машина сделала достоянием миллионов то, что было уделом
немногих избранных. И общественное расслоение этих миллионов зависит,
грубо говоря, от расстояния между домом и конторой. Более отдаленные
загородные дома расположены в сельской местности, и их владельцы занимают
достаточно высокое положение, чтобы приезжать на работу попозже. Поэтому
многим приходится ежедневно преодолевать от десяти до шестидесяти миль,
проезжая то же расстояние обратно после рабочего дня. Этот образ жизни
сказывается и на административных расходах, и на объеме газет, на
радиопрограммах и на придорожных рекламных плакатах. Но нас сейчас больше
интересует другое - то, что общественная жизнь перемещается из города в
пригороды, а это приводит к результатам, которые не всегда учитываются. И
быть может, легче всего ускользает от внимания то, что этот образ жизни
подрывает прежние устои: ведь исстари повелось, что человек живет среди
соседей, которые занимаются тем же или почти тем же делом, что и он сам.
Вспомним, что в старейших городах на земле всегда были (а кое-где
сохранились и поныне) кварталы, улицы и кафе, по традиции предназначенные
для безымянных газетчиков, врачей, портных или художников. В Париже есть
Латинский квартал, в Лондоне - Харли-стрит, Флит-стрит, Сэвил-роу или
Челси, в Нью-Йорке - Уолл-стрит и Гринич-Виллидж. Это все в прошлом - или
в настоящем - районы, где жили - или живут - люди, объединенные общими
интересами, завсегдатаи одних и тех же мест. Сотрудничество и
соперничество оттачивали до высокого совершенства мастерство математиков,
живописцев, актеров, музыкантов, ученых, грабителей, книготорговцев и
адвокатов. Эти люди обычно работали там же, где и жили, посещали ту же
церковь и те же концертные залы, яростно спорили за столиками тех же
таверн или кафе. Фактически их жизнь и была жизнью города. Как непохожа на
это та жизнь, которую принесли с собой пригородные поезда: к примеру,
ветка от станции Ватерлоо до Уилда. Люди небогатые - клерки или поэты -
едут обычно не дальше Кройдона. Те, кто менее стеснен в средствах, выходят
из вагона в Сандерстеде или Уорлингеме. Купе первого класса начинают
пустеть в Окстеде, а настоящих богачей поджидает собственный "роллс-ройс"
с шофером где-то около Иденбриджа. Но это пространственное расслоение
основано не на профессиях, а на размере доходов. Разумеется, у всех
богатых людей найдется по крайней мере один общий интерес. Но люди,
живущие за городом, разнятся во всех отношениях, их сближает только размер
заработка. К вечеру адвокаты, инженеры, профессора и оперные примадонны
растекаются во всех направлениях, проезжая расстояния, прямо
пропорциональные их семейным обстоятельствам и доходам. Поселившись в
приглянувшемся ему пригороде, архитектор обнаруживает, что его ближайшими
соседями оказываются высококвалифицированный бухгалтер, букмекер, помощник
директора банка и чиновник министерства торговли. Его коллеги архитекторы
разбросаны вокруг Лондона в различных направлениях и на разных
расстояниях, и, чтобы провести вечер с кем-нибудь из них, ему придется
проделать сложный и извилистый путь по пригородным шоссе. С соседями он
может беседовать о садоводстве или играть в бридж, но все интеллектуальные
стимулы в интересующей его области ему придется извлекать скорее из
специальных журналов, чем посредством личного контакта. Жизнь в пригороде
отличается от городской жизни тем, что она разобщает людей одной
специальности.
Но если в известном смысле машины убили город, то в некотором смысле
они убивают и сельскую местность. Жизнь в деревне замирает, когда все
население отправляется на ярмарку в ближайший городок. Этот городок, где
проходит ярмарка, становится либо придатком большого города, либо
приобретает собственное значение. Пригороды расширяются, захватывая
исконную сельскую местность, соединяя индустриальные центры, которые
прежде имели определенные границы. Пригороды расползаются и ширятся,
совершенно одинаковые, бесформенные, безличные, и кажется, что им не будет
конца. Жизнь в пригороде имеет свои преимущества, свои житейские удобства.
Пригороды относительно спокойнее, чище и тише, до детского садика или до
школы - рукой подать. К тому же в пригородах еще не знают той продажности
городских властей, из-за которой в большом городе жизнь стала невыносимой.
Учитывая эти достоинства, надо признать, что пригороды представляют собой
компромисс между городской и деревенской жизнью, но весьма далеки и от
того, и от другого. Именно по этой причине к пригородам никто не относится
с той патриотической преданностью, с которой жители некогда относились к
своему городу или деревне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196