Его ноги оставляли за собой следы, но он не замечал их. Он смо
трел вперед, на ослепляющую белую полосу впереди. Он пошел к ней, к ее краю
Ц туда, где уже не было даже гравия, только песок. И. там он остановился.
Дюны простирались впереди насколько хватало глаза. Белые, жгучебелые, он
и уходили вперед на необъятные расстояния, каких он не видел за всю свою ж
изнь. Ветер пролетал через них и бросал ему в лицо редкие щепотки песка, со
рванного с их гребешков. Он стоял Ц глаза слезились от почти невыносимо
го света Ц и смотрел на мир, в котором вместо стен были края, которые были
слишком далеко от него, так что он вряд ли смог бы когда-нибудь добраться
до них.
А за краями… что-то возносилось к небесам. Он увидел это и упал на колени.

Это была гора. Она одна возвышалась в поле видимости, невозможно высокая,
невозможно громадная, до самой вершины покрытая лесами. Сама вершина был
а чистейшей белизны и отражала свет, острый, как боль.
Такой она была в пору своей юности, гора Маунт Селейа, самая высокая из все
х гор Вулкана. В те древние времена ее вершина возвышалась девственно чи
стой, еще не тронутой эрозией. В наши дни жители Вулкана благоговейно отн
осятся к этой древней горе на самом краю вулканской кузницы Ц района, во
круг которого бурей пронеслась история их народа.
Но для блуждающего, который вышел к началу чего-то, где уже не было и следа
привычных для него вещей, она достигла высоты, на которую не могло поднят
ься ни одно из деревьев: центр вселенной. Он упал на песок, и в нем пробудил
ась тоска, такая сильная, какой не чувствовал ни один из его сородичей.
Блуждающий уселся на песок, прижав колени к подбородку, и смотрел через п
ески на гору. В его глазах было что-то большее, нежели просто любопытство.
Он не мог оценить расстояния до нее, хотя и был самым крупным специалисто
м по путешествиям. Он жил до сих пор в мире, где были стены из деревьев, кото
рых можно коснуться рукой. Это было привычно, гораздо привычнее того, что
он сейчас видел: пространство, которое не имело границ и простиралось, пе
реходя в неопределенную аморфность зелено-голубого цвета. Он был уверен
, что идти до горы нужно долго, очень долго. И, если высота ее будет возраста
ть, как возрастает высота деревьев по мере приближения к ним, то каменное
дерево, как он определил для себя гору, должно быть очень и очень высоким.
Он может залезть на нее, как он лазил на некоторые деревья до этого, и если
доберется до ее вершины, то сможет коснуться небес. И тогда… но тогда он ни
чего больше не мог придумать.
Долгая, долгая дорога Ц вот в чем проблема. Но здесь не было воды и пищи, и,
возможно, этого не будет и там. Чтобы добраться до неба, ему придется решит
ь эту проблему. А он уже чувствовал жуткий голод и такую же сильную жажду,
и еще голод, который он тоже принимал во внимание, Ц голод по горе, которы
й был непереносим.
Наконец, солнце зашло, и с его заходом ТгХут медленно взошла из-за края ми
ра, чтобы взглянуть на блуждающего. Он совершенно не сомневался, что на не
го смотрели. Пока он не увидел гору, он знал, что этой способности смотреть
нет ни у кого, кроме его собратьев.
Теперь великая глыба раскинулась над ним, простираясь до самого горизон
та, форма постоянно изменялась, ее границы расплывались под действием ре
фракции. Блуждающий всматривался в это видение и уже был уверен в живой п
рироде этого мира. Он и его собратья могли мельком наблюдать ТгХут через
просветы в листьях деревьев. Но они видели ее только фрагментарно, и чаще
всего она являлась им в виде огромного, совершенной формы крута, спокойн
ая и неизменная. Теперь горизонт и атмосфера, накатывающая волнами жара,
каждую минуту вырезали новую форму планеты, и она казалась живой, скольз
ящей по краю бытия, дышащей, изменяющейся, растущей, как брюхо самок после
Счастья.
Границы ТгХут дрожали, она разбухала, округлялась, степенная глыба, кото
рой не было видно конца. Огонь все еще мерцал, нимбом окружая ее.
Блуждающий вздрогнул и закрыл глаза. Если бы Другие только знали о необъ
ятной красоте, они вряд ли смогли бы понять или объяснить ее.
Через некоторое время дождь прекратился. ТгХут, наконец, приняла свою ок
ончательную форму и вышла из-за горизонта. Наступила тьма, и вышли «глаза
», сначала белый, а затем красный. Блуждающий понял, что ему нужно возвраща
ться обратно.
Обратный путь показался намного длиннее, так как блуждающий истратил по
чти все силы на то, чтобы достигнуть границы пустыни, и несколько раз ему п
ришлось просто ложиться на землю и лежать целый день, отдыхая в тени како
го-нибудь фруктового дерева, совершенно не двигаясь. Вначале тень казал
ась самой драгоценной в мире вещью. Когда же деревьев стало много, он уже б
арахтался в тени, словно в лесном бассейне, затем, к удивлению, стала накат
ывать тоска по чистому, бирюзовому небу. Когда он добрался до первого, бив
шего струей из-под камня ручья, он напился из него, распростер тело в воде
и там же уснул. На следующее утро он присел рядом с водой, чтобы поесть сла
дких тыкв, а затем пил и пил так, как будто вода могла исчезнуть. Он остался
на несколько дней у этого источника, наедаясь тыквами и думая о пути. наза
д, долгом пути к горе и о том, что там нет воды.
Однажды ранним утром он решил, что больше не останется здесь, сегодня он н
ачнет свой путь туда, где скитаются его собратья. От этой мысли у него на с
ердце стало легко, и он разом разбил несколько тыкв и съел сладкую мякоть.
Играючи, он кинул одну половинку скорлупы в крохотную запруду ручья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102