Мы добили русских, можешь выходить.
Ц Понял, сэр. Вы бы прислали сюда врача, тут парень тяжело ранен.
Ц Хорошо, врач будет.
Уоллс взял свой обрез, подошел к двери, открутил тяжелый запор и шагнул в к
оридор. Но вышел он не в коридор, а шагнул в историю.
Как только он переступил порог комнаты, сверкнула вспышка фотоаппарата,
но Уоллс не обратил на это внимания. Кто-то из рейнджеров сообразил взять
с собой в шахту «Никон», и через четыре дня эта фотография появилась на об
ложках «Тайм» и «Ньюсуик» вместе со статьей «За день до полуночи». Журна
листы называли эту статью сенсацией десятилетия, а может, и всей второй п
оловины века. Фотография запечатлела симпатичного темнокожего парня с
красным платком, повязанным вокруг головы. Лицо у него было грязным и осу
нувшимся, блестящим от пота и по-своему даже сексуальным. Он выглядел кре
пким, красивым и довольно опасным парнем каким, собственно, и был Ц и очен
ь, очень храбрым. Глаза его были глазами солдата, уставшего от боя, в них та
илась настороженность и что-то еще, что-то очень человеческое. В руках он
как-то небрежно держал обрез, камуфлированный комбинезон промок от пота
. Узкие бедра, широкие плечи, на руках вздувшиеся жилы и мускулы.
Он стал иконой для всех, кто сражался и умер за Саут Маунтин. Журналы подро
бно расписали все его действия: как он пробирался по тоннелям, как убивал
людей, как использовал любой ничтожный шанс, как ему сопутствовала удача
, каким он был сообразительным и хладнокровным. Сообщили и о его неграмот
ности, и о том, что он осужден за уголовное преступление, но здесь журналы
заговорили об общем падении культуры и нравов в Америке конца 80-х годов, ч
то сделало героя обычной массовой жертвой, а не каким-то исключительным
тупицей и злодеем. Но храбрость его, конечно, была неоспоримой. Один генер
ал заявил в интервью для «Тайм», что отдал бы все свои награды, только бы с
овершить то, что сделал Уоллс, ведь это один из величайших подвигов в исто
рии войн. Естественно, Уоллс не провел ни единого дня в тюрьме, он покончил
со старой жизнью и зажил новой.
Но все это было потом. А пока Уоллс просто вышел в коридор, щурясь от вспыш
ек фотоаппарата, и пошел вперед, хотя и не знал точно, куда надо идти.
Солдаты из батальона рейнджеров, спустившиеся в шахту для поддержки гру
ппы Дельта, стояли и с некоторым благоговением смотрели на Уоллса.
Ц Дорогу Дельте, Ц сказал кто-то.
Ц Дельта сделала это, Ц добавил второй.
Ц Да, Дельте удалось.
Ц Это же Дельта. Она лучше всех.
Ц Черт возьми, Дельта всыпала им.
Тут кто-то один захлопал в ладоши, потом другой, потом еще, и через секунду
коридор заполнили настоящие овации. Уоллс стоял, чуть смущенный, не зная,
что делать, кому докладывать, и скромно улыбался.
А затем человек, спасший мир, изрек сенсационную фразу:
Ц Как там насчет завтрака?


Грузовик с тремя гробами выехал из советского посольства в шесть часов у
тра, проехал по Конститьюшн-авеню до Рузвельт-бридж и свернул на Джордж В
ашингтон Паркуэй. Всю дорогу за ним следовал фургон с агентами ФБР.
Ц Они направляются в аэропорт Даллеса, Ц заметил водитель фургона.
Ц Знаю, Ц ответил Ник Махони.
Грузовик свернул на дорогу, ведущую к громадному зданию аэропорта, а пот
ом на другую дорогу, начинавшуюся знаком «Только для грузового транспор
та». Агенты ФБР вели слежку в открытую, они проследовали за грузовиком до
мощного забора с надписью «Аэрофлот». За забором фактически была уже тер
ритория не штата Виргиния, а России. Не снижая скорости, грузовик въехал в
ворота и скрылся в ангаре.
Ц Будем возвращаться? Ц спросил водитель фургона.
Ц Нет, Ц ответил Махони, Ц будем стоять здесь, на виду у всех. Пусть эти у
блюдки видят нас и знают, что мы наблюдаем за ними.
Махони вылез из машины, облокотился на нее, закурил и, не таясь, уставился
на ангар. Было еще довольно прохладно, солнце только вставало. Махони пос
мотрел на него.
Привет, солнышко, подумал он. Рад тебя видеть. Через некоторое время из анг
ара появилась одинокая фигура, пересекла предангарную бетонированную
площадку и подошла к воротам.
Ц Что вам нужно, Махони? Ц устало спросил человек. Ц Хотите, чтобы я сно
ва заявил официальный протест? У всех нас сегодня была трудная ночь.
Ц Это точно. Так как же далеко все зашло, Макс, прежде чем он успел останов
ить это?
Макс Стретов был старшим офицером КГБ, отвечавшим за безопасность посол
ьства. Они с Махони были давними противниками.
Ц Вам лучше знать, Махони.
Ц Вы же в курсе, что от наших микрофонов мало пользы. Но могу сказать, что п
осле полуночи в посольстве начался переполох. Там собрались все врачи, в
ся служба безопасности, резиденты КГБ и ГРУ, весь персонал и рабочие. Вы ду
мали, мы не знаем, насколько все серьезно?
Стретов спокойно посмотрел на него, потом сказал:
Ц Должно быть, он всегда работал на вас. Бедняга Григорий, а мы ведь не под
озревали его в двойной игре.
Ц Не шутите. Мы его давно раскрыли, но не пытались перевербовать. Просто
использовали, чтобы подбрасывать вам низкопробную дезинформацию. На бо
льшее он не годился. Но думаю, сегодня ночью он показал, на что способен, не
так ли?
Ц Этот Пашин…
Ц Покойный Аркадий Пашин.
Ц Да. Понимаете, он был сумасшедшим, из тех безумцев, что называют себя об
ществом «Память» и стремятся вернуть старые времена. Действовал он искл
ючительно по собственной инициативе.
Ц Да, конечно. Такова официальная версия, да? Наши умные парни еще порабо
тают над этим. Кстати, Макс, у меня есть для вас кое-что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140