Перед ним был только этот гребаный тоннель, по которому, похоже, предстоя
ло двигаться бесконечно и…
И тогда он увидел это.
Черт, так долго карабкаться, чтобы увидеть это дерьмо, но все же это было и
менно то, за чем он пришел сюда.
Впереди в тоннель врезалась труба из рифленого металла, но, черт побери, р
жавая. Свет, который его вел, шел из дыры в этой трубе.
Уоллс полез вверх, но не вертикально, а под углом в направлении трубы.
Может быть, это канализация? Да нет, дерьмом вроде не пахнет. Он добрался д
о трубы и вполз в нее. Через эту трубу текла вода, уходя затем в гору. Это был
главный тоннель в его жизни. Уоллс ощупал дыру. Да, слава Богу, человек мож
ет пролезть через такую дыру. Он начал втискиваться в трубу, словно влеза
л назад в материнскую утробу. Тело его дергалось, извивалось, скручивало
сь, узкие бедра вихляли из стороны в сторону. Ах, черт, зацепился обрез! Ну д
авай, черт побери, еще разок, еще.
Он втиснулся и в эту трубу.
Но куда же она ведет? Уоллс потихоньку пополз вперед, плечи едва пролезал
и, потолок трубы был всего в дюйме от его носа. Он продолжал протискиватьс
я вперед, ощущая запах металла, не имея возможности повернуться.
Обрез под ним причинял чертовскую боль, но изменить он ничего не мог, прод
вигаясь вперед по дюймам. Его снова охватила паника. Ох, черт, не хватало е
ще подохнуть здесь, застряв, как дерьмо в канализации. Уоллс закричал, и эт
от крик хлестнул его по лицу, отскочив от металлической поверхности труб
ы почти у его носа. В такой тесноте приходилось толкать себя вперед дюйм з
а дюймом. Да, здесь можно застрять и подохнуть от голода, а потом появятся
крысы и обглодают труп до костей.
Уоллс старался не думать о крысах, и, слава Господи, их здесь не было.
Только труба, со всех сторон одна труба, свет где-то впереди, очень холодн
ый сухой воздух и какой-то гул. Уоллс протискивал себя вперед, секунды рас
тянулись в часы, ему казалось, что в этой трубе он уже целую вечность, что т
руба просто стала его жизнью. Худшего момента и не припомнишь, разве что т
о утро, когда его предупредили, что Арийцы, поклявшиеся добраться до его з
адницы, поджидают его в душе.
В голову пришла мысль помолиться, но он не мог решить, какому Богу. Нет, бап
тистский мамин Бог здесь не подойдет, многие ребята верили в него, но поги
бли, и последний из них, бедняга Уидерспун, остался в тоннеле всего нескол
ько часов назад. Аллах тоже не подойдет, потому что верившие в него ребята
погибли точно так же, как и баптисты. Там, в тюрьме, рьяному приверженцу ис
лама Ларри Арийцы разрезали рот, и Аллах не спас его задницу. Так и не прид
умав, кому помолиться, Уоллс просто запел псалом «Абрахам, Мартин и Джон»,
посчитав это лучшими строчками, обращенными к Богу, какие ему довелось с
лышать.
И снова начал протискиваться вперед. Казалось, прошла целая вечность, за
литый потом и охваченный страхом, он, наконец, дополз до конца трубы.
Уоллс высунулся из нее. И увидел Бога. Высокий, черный и чистый, Бог равнод
ушно смотрел на него, стоя в помещении, где гудели кондиционеры. Бог был бо
льшим. Бог был громадным. В нем не было ни милосердия, ни понимания, у него н
е было человеческого лица. Бог был гладким и холодным на ощупь.
Бог был ракетой.


Впервые за все это время застучал телетайп, но генерал даже не шевельнул
ся, чтобы подойти и прочитать сообщение. Он остался стоять позади Хаммел
а, заглядывая ему через плечо, словно завороженный видом пламени, проник
ающего в глубь титанового блока. Можно было подумать, что он пытается зас
тавить пламя быстрее резать металл.
Ц Сэр, тут сообщение.
Генерал с трудом оторвал взгляд от пламени горелки, подошел к телетайпу
и оторвал ленту с сообщением, после этого подошел к телефону. Джек услыша
л, как он сказал:
Ц Майор Ясотый, больше нет необходимости говорить только по-английски.
Похоже, американцы выяснили, кто мы.
Он положил трубку и повернулся к охранникам. Быстро заговорил с ними на к
аком-то другом языке. Охранники ответили ему и, оживленно переговаривая
сь, вышли из помещения. И тут Джек понял, какой это был язык.
Он тут же прекратил работу.
Ц Да вы же русские! Ц крикнул Джек генералу. Ц Я слышал, это русский язы
к. Проклятые русские! Ц В повисшей тишине Джек слышал, как колотится его
сердце.
Генерал посмотрел на него, и Джек заметил, как на секунду на его гладком си
мпатичном лице промелькнуло удивление.
Ц А если даже и так, мистер Хаммел? Какая в этом разница для вашей семьи?
Ц Я ни за что не буду помогать русским, Ц решительно ответил Джек.
Теперь он чувствовал, что у него есть твердая причина стоять на своем, хот
я сердце стучало, как паровой молот, а колени начали дрожать.
Генерал что-то сказал по-русски, в комнату тут же ворвались два молодых д
есантника и направили оружие на Джека.
Ц Кончайте ломать комедию, мистер Хаммел, и, пожалуйста, без глупостей. О
дно мое слово, и вас пристрелят. А потом я отдам приказ людям, находящимся
у вас дома, и они убьют вашу жену и детей. Осталось-то всего дюйм или два мет
алла, теперь мы уже сможем справиться и без вас. Так что вы напрасно пожерт
вуете собой и своей семьей.
Ц Вы так думаете? Может быть, вы и разбираетесь в ракетах, но в сварке вы ни
чего не понимаете. А я вот рвану эти шланги, Ц Джек схватился за шланги, ко
торые шли от горелки к газовому баллону, Ц вырву клапаны и вы останетесь
без газа. И ничего не сможете сделать, пока не найдете новый баллон. Может,
и раздобудете его, но к полудню завтрашнего дня.
Подобная бравада далась Джеку тяжело, колени у него дрожали, горелка в ру
ке так и прыгала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140