И еще он сказал, что образование не должно стать для нас самоцелью:
«Мы, учителя, подобно крестьянину-сеятелю, засыпаем в закрома знаний семена собранного урожая. Вы, косари, со сверкающей косой в руках приступаете к косьбе. Если весь скошенный и собранный урожай вы присвоите себе, вы окажетесь плохими косарями. Урожай следует высеивать снова и снова, чтобы свет науки засиял в каморке каждого рабочего, чтобы бедный люд пробудился для борьбы во имя лучшей жизни».
После торжественного акта мы разошлись по классам и заняли свои места.
Со мной рядом сел парень в простом темном костюме, поверх пиджака — отложной воротничок синей рабочей блузы. Его густые черные волосы небрежно падали на лоб, на меня смотрели улыбчивые, добрые глаза.
Мой сосед протянул мне руку и низким, чуть глуховатым голосом произнес:
— Будем знакомы. Фрицис Гайлис...
Ладонь была твердая, огрубевшая от работы, слегка отекшая, будто распаренная от постоянной стирки. Движения у парня были угловатые, сам он чуть грузен. Говорил он излишне медлительно, казалось, речь дается ему с трудом, но вдруг оброненные блестки остроумия свидетельствовали о том, что это не так.
В первый же вечер я узнал, что мой школьный товарищ живет на Саркандаугаве что у него нет работы — и потому он находится в затруднительном материальном положении.
— Если меня не освободят от платы за учение, то... Из этой неоконченной фразы я понял, что в таком
случае он будет вынужден гимназию оставить. За обучение требовалась годовая сумма в 140 латов. Это были немалые деньги. Где их взять, если у большинства ребят денег не было даже на трамвайный билет?
Фрицис Гайлис семь километров пути от Саркан-даугавы до школы и обратно частенько одолевал пешком.
Настали Райнисовские дни. В школе их отмечали ежегодно и широко.
Отдаленный рабочий район Риги.
В сопровождении учителей с красными цветами в руках мы примкнули к рабочим, направлявшимся к мес! вечного упокоения великого поэта.
На кладбище и учителя и их питомцы выступали с речами и обещали бороться за свободу и счастье народе та же, как боролся Райнис.
Когда митинг окончился, Фрицис показал мне, которую обвивали багряные от дыхания осени плети ди кого винограда:
— Смотри — виноград горит!
И правда, дикий виноград пылал огнем. Тогда мнг и в голову не могло прийти, что у этого пылающего багрянцем дикого винограда через несколько лет будет спать вечным сном друг моей юности, комсомолец Фрицис Гай-лис, зверски убитый в рижской полицейской охранке.
В кругу друзей
В Райнисовской гимназии в начале учебного года избирался совет воспитанников. В него входили представители от каждого класса. Совет играл большую роль в нашей школьной жизни. Выносил решенж о предоставлении нуждавшимся бесплатного питания, освобождал от платы за учение.
В совете воспитанников было дв«- группы: представители революционно настроенной молодежи, которой руководили комсомольцы-подпольщики, и группа, находившаяся под влиянием социал-демократических идей. Эта группа то и дело наскакивала на комсомольцев. Вот почему ежегодное избрание совета воспитанников превращалось в весьма значительное, важное для школьной жизни событие.
Фрицис Гайлис в короткий срок приобрел доверие всего класса, и мы единогласно избрали его в совет уча щихся гимназии.
— Ваше доверие, товарищи, оправдаю,— сказал Фрицис, и в самом деле он относился к своим обязанностям добросовестно. С большим рвением и душевным пылом боролся за то, чтобы совет учащихся оказывал помощь и поддержку действительно нуждавшимся ребятам.
Позже, когда Фрицис Гайлис начал работать на суперфосфатной фабрике в Милгрависе и стал получать жалованье, он часть своего нищенского заработка всякий раз отдавал тем, кто нуждался больше, чем он. Это он делал тактично, ненавязчиво — платил, например, за билеты на концерты, театральные представления или кино (иногда мы смотрели и советские фильмы).
Как-то одна наша соученица, очень одаренная, перестала посещать занятия. Оказалось, у нее нет работы и она не в состоянии платить за учение; у девушки даже носков не было, а дни стояли холодные, зимние.
Фрицис Гайлис сумел добиться, чтобы ее освободили от платы, купил носки и, дождавшись подходящего случая, не обидев товарища, подарил. Ученица вернулась в школу и продолжала учиться.
Беззвездное небо
Фрицис Гайлис учился так же, как и все остальные ребята. В отношениях с товарищами был ровен, не любил выделяться, верховодить, чем-либо щеголять. Но чем чаще я с ним встречался, тем больше убеждался, что он человек с широким кругозором.
Он любил литературу, особенно произведения Райниса, Упита, Судрабкална. Выдавалось свободное время — много читал и сам пытался писать. Однако к себе был чрезвычайно строг, требователен и свои литературные пробы показывать стеснялся.
— У меня ничего путного не получается,— признавался он мне,— но литературу люблю веем сердцем.
Когда я ему прочитал свои стихи, которые были всего лишь пробой пера, он стал меня уговаривать их напечатать.
— Но только обязательно отдай в какой-нибудь прогрессивный журнал,— наказывал он мне.
Увидев в журнале «Ботаз» («Мысли») мое первое опубликованное стихотворение, он обрадовался не меньше, чем я. Фрицис всегда радовался чужой радости и печалился из-за чужой беды.
Мы вместе с ним довольно часто посещали писательские вечера, театры, кино, концерты, оперу. Самое сильное впечатление оставляла у него музыка. Помню, однажды, попав на галерку оперного театра и прослушав Девя- тую симфонию Бетховена, мы потом всю ночь пробродили в тронутых осенью парках и никак не могли прийти в себя от волнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224