ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
А скажи, Кончита, разбитые дома в городе уже восстановлены?
— Нет, Марко. Поверженная немцами Герника по-прежнему в развалинах. Ветер носит по улицам пепел и пыль. Достань винтовку и присоединяйся к нам. Не вешай головы, Марко! Отважные партизаны даже в застенках фалангистов перед лицом смерти не вешают головы. Если хотим победить, мы должны стать такими же твердыми и острыми, как шпага тореадора.
Обещай мне, Марко, что будешь таким, что будешь с нами.
— Да, Кончита, я буду с вами, я буду таким... Над городом зажглась вечерняя звезда. Тряпичные
башмаки Марко промокли от теплой росы. Воздух был напоен чуть горьковатым медвяным запахом. Впервые для Марко открылось очарование земли, ее беспредельность.
У Марко было такое чувство, будто он долго плутал в темноте и только под утро, при свете солнца отыскал дорогу, поднялся по ней на вершину горы. Теперь все вокруг обрело четкие очертания, наполнилось смыслом и содержанием. Внизу лежала земля, прекрасная Испания, переполненная горем и страданием, но она продолжала жить, дышать и бороться.
Они проходили мимо садовой сторожки при дороге. На белой стене красными буквами наспех было написано: «Да здравствует народно-демократическая республика!»
В конце еще не просохшей надписи стояли три большие буквы — КПИ.
— Что это значит, Кончита?
— Это значит: Коммунистическая партия Испании.
На следующий день по улицам Валенсии неспешным шагом прошла немноголюдная процессия. На тележке, одолженной в гостинице, Марко Сантьяго вез на кладбище отца, прикрытого холщовой простыней. За тележкой шли двое — Хулио Вальдепенья и его дочь Кончита.
Не звенела жесть венков, не пахло увядшими цветами, не дрожали глянцевитые листья лавра, не плескались на ветру траурные ленты с золочеными буквами. Радом с останками валенсийского рабочего, горячего друга республики, слепого уличного певца лежала всего-навсего сточившаяся от старости лопата.
У Марко не нашлось денег на венки и ленты. Даже если бы в Валенсии отыскался чудак, который согласился купить их скарб и тряпье, то и тогда Марко не смог бы приобрести венок. У него не было песет даже на то, чтобы на одном из городских кладбищ купить семь пядей земли. И потому решили похоронить отца
в прибрежных дюнах за Пуэбло-Нуэво-де-Мар. Там был старый рыбацкий погост без памятников и надгробных плит. Там никому не нужно было платить. Каждый мог вырыть могилу, где хочет.
Через несколько часов они вышли к дюнам. Засучив рукава, Марко взял лопату и в сыпучих песках стал копать могилу. Когда он выбился из сил, Хулио сказал:
— Марко, дай я...
Марко передал ему лопату, а сам присел отдохнуть. На душе было тяжко. Но жгучая боль, еще вчера разрывавшая сердце, теперь прошла. Осталась горечь, ненависть и злоба против тех, кто изувечил отца, раньше времени свел его в могилу. То же самое будет и с ним, если он даст себя сломить.
— Пожалуй, достаточно! — прервал его мысли Хулио, воткнув лопату в песок и утирая пот со лба.— Начнем, а то мы опоздаем на поезд.
Марко уперся руками о края могилы и спрыгнул вниз. Кончита принесла охапку сухой травы.
— Подстели, чтобы помягче...
Потом Марко принял с рук на руки тело отца и уложил его на прохладное дно. Старательно укрыв холстом лицо покойного, он выбрался из могилы и взялся за лопату. Крепкий морской ветер помогал засыпать ее песком...
В тот же вечер Хулио Вальдепенья и Кончита уехали в Мадрид. Они оставили Марко свой адрес. Прощаясь на вокзале, Кончита сказала:
— Марко, если надумаешь, если решишься, приезжай к нам. Не забудь, о чем мы с тобой говорили! Работа для тебя найдется. В горах Гвадаррамы. Только помни — никому ни слова! Даже лучшему другу...
На следующий день под вечер, как обычно, в гостиницу стали съезжаться фалангисты. Они приезжали грязные, запыленные, сбрасывали сапоги и отдавали их чистить Марко. На этих смердящих сапогах он не раз замечал засохшие пятна крови. Марко воротило от такой работы, но в тот вечер он сам заходил в номера и спрашивал:
— Сеньоры, не нужно ли почистить сапоги?
— Да, да, парень, заходи! Получай полдюжины сапог. Всю неделю месили грязь на берегах Хукары в погоне за партизанами.
— И что же, разыскали? — поинтересовался Марко.
— Не так-то это просто.
— Вот хорошо... Хорошо, что ваши сапоги остались целы после такой дороги! А запылились они изрядно, сеньоры. Не беда, я их начищу так, что заблестят как новые. Может, заодно и автоматы почистить? Я к этому тоже приучен.
— Ладно, почисть и автоматы, раз ты такой мастак. Но чтобы завтра чуть свет все было на месте! В девять выезжаем.
— Хорошо, сеньоры, будет исполнено. Когда вас разбудить?
— В половине восьмого.
— Поспеете, сеньоры. Вокзал совсем близко... Давайте уж и патроны. Они тоже запылились.
Марко вошел в кабину лифта и спустился вниз. Автоматы и патроны он завернул в старое одеяло, а грязные сапоги бросил в нишу под лестницей. Там же * оставил свою ливрею, а вместо нее надел оставшуюся от отца одежду.
«Прощай, Валенсия! Прощайте, сырой подвал, лифт и смердящие сапоги! — подумал Марко, взвалив на плечо драгоценную ношу.— Марко Сантьяго больше не будет унижаться, он начинает борьбу за свободу своей родины. Скоро я буду с тобой, Кончита!»
ЛЮДИ ЗА КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКОЙ
Висенте родился в Мадриде, на одной из окраинных улиц. Отец и мать работали на керамическом заводе, и у маленького Висенте с малых лет зародился интерес к лепке. Из-за бедности родители не могли послать мальчика в школу, отец сам учил его писать, читать и вскоре убедился, что у сына способность к рисованию. Но больше всего Висенте любил лепку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224
— Нет, Марко. Поверженная немцами Герника по-прежнему в развалинах. Ветер носит по улицам пепел и пыль. Достань винтовку и присоединяйся к нам. Не вешай головы, Марко! Отважные партизаны даже в застенках фалангистов перед лицом смерти не вешают головы. Если хотим победить, мы должны стать такими же твердыми и острыми, как шпага тореадора.
Обещай мне, Марко, что будешь таким, что будешь с нами.
— Да, Кончита, я буду с вами, я буду таким... Над городом зажглась вечерняя звезда. Тряпичные
башмаки Марко промокли от теплой росы. Воздух был напоен чуть горьковатым медвяным запахом. Впервые для Марко открылось очарование земли, ее беспредельность.
У Марко было такое чувство, будто он долго плутал в темноте и только под утро, при свете солнца отыскал дорогу, поднялся по ней на вершину горы. Теперь все вокруг обрело четкие очертания, наполнилось смыслом и содержанием. Внизу лежала земля, прекрасная Испания, переполненная горем и страданием, но она продолжала жить, дышать и бороться.
Они проходили мимо садовой сторожки при дороге. На белой стене красными буквами наспех было написано: «Да здравствует народно-демократическая республика!»
В конце еще не просохшей надписи стояли три большие буквы — КПИ.
— Что это значит, Кончита?
— Это значит: Коммунистическая партия Испании.
На следующий день по улицам Валенсии неспешным шагом прошла немноголюдная процессия. На тележке, одолженной в гостинице, Марко Сантьяго вез на кладбище отца, прикрытого холщовой простыней. За тележкой шли двое — Хулио Вальдепенья и его дочь Кончита.
Не звенела жесть венков, не пахло увядшими цветами, не дрожали глянцевитые листья лавра, не плескались на ветру траурные ленты с золочеными буквами. Радом с останками валенсийского рабочего, горячего друга республики, слепого уличного певца лежала всего-навсего сточившаяся от старости лопата.
У Марко не нашлось денег на венки и ленты. Даже если бы в Валенсии отыскался чудак, который согласился купить их скарб и тряпье, то и тогда Марко не смог бы приобрести венок. У него не было песет даже на то, чтобы на одном из городских кладбищ купить семь пядей земли. И потому решили похоронить отца
в прибрежных дюнах за Пуэбло-Нуэво-де-Мар. Там был старый рыбацкий погост без памятников и надгробных плит. Там никому не нужно было платить. Каждый мог вырыть могилу, где хочет.
Через несколько часов они вышли к дюнам. Засучив рукава, Марко взял лопату и в сыпучих песках стал копать могилу. Когда он выбился из сил, Хулио сказал:
— Марко, дай я...
Марко передал ему лопату, а сам присел отдохнуть. На душе было тяжко. Но жгучая боль, еще вчера разрывавшая сердце, теперь прошла. Осталась горечь, ненависть и злоба против тех, кто изувечил отца, раньше времени свел его в могилу. То же самое будет и с ним, если он даст себя сломить.
— Пожалуй, достаточно! — прервал его мысли Хулио, воткнув лопату в песок и утирая пот со лба.— Начнем, а то мы опоздаем на поезд.
Марко уперся руками о края могилы и спрыгнул вниз. Кончита принесла охапку сухой травы.
— Подстели, чтобы помягче...
Потом Марко принял с рук на руки тело отца и уложил его на прохладное дно. Старательно укрыв холстом лицо покойного, он выбрался из могилы и взялся за лопату. Крепкий морской ветер помогал засыпать ее песком...
В тот же вечер Хулио Вальдепенья и Кончита уехали в Мадрид. Они оставили Марко свой адрес. Прощаясь на вокзале, Кончита сказала:
— Марко, если надумаешь, если решишься, приезжай к нам. Не забудь, о чем мы с тобой говорили! Работа для тебя найдется. В горах Гвадаррамы. Только помни — никому ни слова! Даже лучшему другу...
На следующий день под вечер, как обычно, в гостиницу стали съезжаться фалангисты. Они приезжали грязные, запыленные, сбрасывали сапоги и отдавали их чистить Марко. На этих смердящих сапогах он не раз замечал засохшие пятна крови. Марко воротило от такой работы, но в тот вечер он сам заходил в номера и спрашивал:
— Сеньоры, не нужно ли почистить сапоги?
— Да, да, парень, заходи! Получай полдюжины сапог. Всю неделю месили грязь на берегах Хукары в погоне за партизанами.
— И что же, разыскали? — поинтересовался Марко.
— Не так-то это просто.
— Вот хорошо... Хорошо, что ваши сапоги остались целы после такой дороги! А запылились они изрядно, сеньоры. Не беда, я их начищу так, что заблестят как новые. Может, заодно и автоматы почистить? Я к этому тоже приучен.
— Ладно, почисть и автоматы, раз ты такой мастак. Но чтобы завтра чуть свет все было на месте! В девять выезжаем.
— Хорошо, сеньоры, будет исполнено. Когда вас разбудить?
— В половине восьмого.
— Поспеете, сеньоры. Вокзал совсем близко... Давайте уж и патроны. Они тоже запылились.
Марко вошел в кабину лифта и спустился вниз. Автоматы и патроны он завернул в старое одеяло, а грязные сапоги бросил в нишу под лестницей. Там же * оставил свою ливрею, а вместо нее надел оставшуюся от отца одежду.
«Прощай, Валенсия! Прощайте, сырой подвал, лифт и смердящие сапоги! — подумал Марко, взвалив на плечо драгоценную ношу.— Марко Сантьяго больше не будет унижаться, он начинает борьбу за свободу своей родины. Скоро я буду с тобой, Кончита!»
ЛЮДИ ЗА КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКОЙ
Висенте родился в Мадриде, на одной из окраинных улиц. Отец и мать работали на керамическом заводе, и у маленького Висенте с малых лет зародился интерес к лепке. Из-за бедности родители не могли послать мальчика в школу, отец сам учил его писать, читать и вскоре убедился, что у сына способность к рисованию. Но больше всего Висенте любил лепку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224