В это время зажглись бортовые огни, из машинного отделения на палубу, открыв узенькую дверцу, вышел кто-то из кочегаров и, закуривая, чиркнул спичкой.
С чувством глубокого облегчения вернулся Кларк в свою каюту и, прижав нос к иллюминатору, вгляделся в темноту. Вокруг на якорях стояли суда в ожидании прилива, когда воды Атлантического океана поднимутся и в Пентлендском проливе встретятся с водами Северного моря. Сколько раз он на своем «Олд Ваверли» одолевал эти взбешенные воды, которые напоминали течение двух огромных рек, стремящихся навстречу друг другу и швыряющих корабли, как щепки в кипящем котле. На этот раз Кларк решил не подниматься на капитанский мостик — еще чувствовался запах виски, а об этом никто не должен догадаться, даже заподозрить не должен. Бог знает, что могут вообразить эти негодяи. Лучше уж остаться в своей каюте. На старшего штурмана, этого метиса и раба морских традиций, все же можно положиться. Он благополучно проведет «Олд Ваверли» через бурлящее течение и толчею судов. Не впервой! И на этого рыжеволосого дикаря у якоря можно положиться — свое дело он знает и мускулы у него работают что надо. Вообще эти людишки не так уж плохи, только слишком высокомерными стали, вышли из повиновения. Хорошо, что в порту царит безработица. Это держит их на «Олд Ваверли», словно скотину на привязи. Взять того же Томсона: «получу расчет». Что ты станешь делать, куда пойдешь? Из старшего штурмана превратишься в бездомного бродягу! Ничего, передумаешь, и все опять будет хорошо. Ругатели этакие — мой «Олд Ваверли» для них плавучий гроб и трещит, видите ли, по всем швам. Ну и уходите! Может, найдете лучше! Удирайте! Голод опять пригонит ко мне, еще просить станете, чтобы взял обратно. Дьявольщина! Почище краснокожих. Будь я траппером, я бы их всех, в том числе и Томсона, всех подряд...
С этими мыслями и заснул Кларк в ту ночь, а наутро проснулся уже в Северном море, недалеко от Эдинбурга. Сверкало солнце, море было подобно зеркалу. Капитан зашел в ванную комнату побриться. В затылке давило, во рту пересохло. Может, пропустить маленькую? Нет, теперь уже нельзя — заметят. У них нюх что у акул — за несколько километров чуют.
Побрившись, основательно облив лицо одеколоном и
выпив стакан холодной воды, он надел чистую рубаху, по-летнему светлый мундир, нарядную форменную фуражку и поднялся на капитанский мостик. В штурманской комнате его, как обычно, уже ждал черный крепкий кофе и традиционный сэндвич на фарфоровой тарелочке. Отпивая кофе, он приветливо спросил Томсо-на (только затем, чтобы почувствовать его сегодняшнее настроение):
— Что нового, мистер Томсон?
— Все по-старому,— прозвучал короткий ответ.
— На палубе все в порядке?
— В порядке.
— Никаких особых происшествий нет?
— Боцман сообщил — альбатрос исчез.
— Я всегда говорил вам, что наш Джек — хороший малый. Палуба вымыта?
— Без сомнения,— ответил штурман.
— А кровь?
— Не знаю. Надо спросить.
У Кларка чуть не выпал из рук сэндвич.
— Ну что вы! Все в порядке. Забудем этот случай, мистер Томсон.— И, не дождавшись ответа штурмана, капитан поспешно добавил: — Из подобных мелочей не нужно делать трагедии. С этим покончено, и баста! Сегодня прекрасный день!
— Мы уже у ворот Эдинбурга! — воскликнул Томсон.
— Слава богу, что благополучно достигли берега! — в глубоком волнении произнес Кларк. Взяв бумагу и что-то написав на ней, он обратился к штурману: — Мистер Томсон, пожалуйста, передайте радисту. Телеграмма жене и детям. Вчера забыл.
— А наш вчерашний уговор вы не забыли, мистер Кларк?
Капитан коснулся пальцем лба.
— Наш уговор? Какой уговор?
— О моем уходе и расчете.
— Вы это серьезно? — недоверчиво спросил капитан.
— Совершенно серьезно,— ответил штурман.— И все остальные поручили мне от их имени передать вам то же самое.
— Как это понимать? — нервно спросил капитан.— Забастовка? Бунт? Восстание?
— Нет,— улыбаясь, ответил Джим Томсон.— Это значит, что мы покидаем ваш «Олд Ваверли».
СТА
— А я так уважал вас, мистер Томсон. Какая низость!
— Простите, капитан,— Томсон с отвращением показал капитану на его мундир.— Ваши брюки и китель испачканы кровью.
От колен до груди крыло альбатроса оставило красный пунктирный след. Капитан в ужасе повернулся и бегом побежал в свою каюту.
А старый гроб «Олд Ваверли», который трещал по всем швам, медленно вошел в порт Эдинбург. Над красными черепичными крышами — на вершине скалы в старом городе уже виднелись серые стены Тауэра.
КАТЮША
Этим летом, возвращаясь домой из Англии, мы завернули на несколько дней в Роттердам. Его огромный, замысловатый порт я знаю как свои пять пальцев, потому что был там много раз. Могу сказать, что и в городе я не потеряюсь, однако за его пределами бывать не приходилось. Ведь у моряков на берегу на счету каждый час. Однако на этот раз в моем распоряжении был целый день, и я решил посвятить его знакомству с Голландией. С таким намерением я сел в такси, сказав шоферу:
— Гаага, Лейден, Гарлем, Амстердам, Роттердам...
Шофер все понял и без лишних расспросов включил мотор. Со скоростью ста километров мы пронеслись через подземный тоннель. Когда машина, как ласточка из темной норы, выпорхнула на волю, мне показалось, что мы непременно угодим в один из каналов, которые, словно гигантская паутина, покрывали однообразную и серую равнину до самого горизонта. День был не особенно хорош. Низкие облака слезились крохотными, едва заметными глазу дождинками, которые туманили ветровое стекло, а ленту шоссе делали похожей на серую водную гладь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224