Возникали вопросы, на которые Федерико неспособен был ответить: не намерены ли испанские фашисты пойти по пути, проложенному в Европе гитлеризмом? Не отправят ли и здесь поддерживающих республику интеллигентов-демократов за колючую проволоку, на «перевоспитание», а тех, кто не поддастся, не уничтожат ли их точно так же, как это делается в гитлеровской Германии? И что станет с социалистом Мануэлем Фернандо Мон-тесино, что станет с семьей Лорки, его друзьями? Не уничтожат ли их так же, как гитлеровцы в Германии уничтожают социалистов и коммунистов?
Что будет? Как быть? Что следует предпринять? Вопрос следовал за вопросом. А где найти ответы? У отца? Глубоко озабоченный, он по-прежнему не отходил от приемника. Отец и сам не понимал, что происходит в Испании, куда и как далеко зайдут эти события. Может, снова позвонить зятю Мануэлю Фернандо? Но он, алькальд Гранады, теперь перегружен делами, должно быть, сам ищет выхода из столь неожиданной и сложной ситуации. Не переоценил ли Мануэль Фернандо свои силы и безопасность Гранады? А может, обсудить создавшееся положение с Габриэлем, до сих пор он всегда был в курсе того, что происходит в бедняцком квартале Гранады — в Альбайсине, где проживают многие члены социалистической партии и профсоюзные активисты? А в бедняцком квартале, как выяснилось, теперь царило большее беспокойство, чем здесь, в доме Лорки. Там всех волновал вопрос: как оказать сопротивление фашистам? В Гранаде мало кто знал, где расположена их штаб-квартира, хотя все догадывались: фашистское логово должно находиться в одном из богатых домов. Лишь мэру Гранады Мануэлю Фернандо Монтесино было известно, что центр их временно разместился в доме Росалесов. Очевидно, там же фалангисты хранили оружие, чтобы в нужный момент пустить его в ход и устроить облаву на сторонников республики.
18 июля, день святого Федерико, в доме Лорки начался в тревогах и волнениях. Приготовленные доньей Висентой и ее дочерью яства, правда, появились на столе, однако именины отца и сына не шли
ни в какое сравнение с теми, что устраивались раньше. Все это больше походило на поминки, чем на торжество.
Под вечер приехала Конча с мужем, но и они не сообщили ничего утешительного, что могло бы рассеять недобрые предчувствия. Напротив, создавалось впечатление, что алькальд Гранады отчасти уже изолирован, лишен многих полномочий. Ходили слухи, что будет назначен новый гражданский губернатор, некто майор Вальдес, а военным губернатором станет полковник Эспиноса. Мануэль Фернандо Монтесино уже не высказывал прежней уверенности в надежностиреспубликан-ских сил в Гранаде. Все понимали, что почва уходит из-под ног, что Монтесино больше не хозяин положения в городе. Какие-то невидимые злые силы направляли ход событий в нужное им русо, и все склонялись к тому, что катастрофа неминуема.
Семья Лорки жила в постоянной тревоге. 20 июля Кончита привезла известие о том, что муж ее, алькальд Гранады, арестован и прямо из служебного кабинета отправлен в тюрьму. Весть эта произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Кончита и мать рыдали навзрыд. Отец на какой-то момент попросту лишился дара речи, а Федерико, желая в одиночестве успокоиться, поднялся к себе в комнату. Но и там ему было не по себе. Близость снежных вершин Сьерра-Невады уже не спасала от зноя, цветущий сад, еще недавно такой умиротворяющий, казался угрюмым и мрачным. Ясное небо Андалусии затянуло тучами, а душу Федерико омрачили предчувствия смерти. Рыдания сестры и матери еще более усиливали беспокойство. Поэт спустился в сад. В одном из дальних уголков он отыскал Габриэля. Стараясь скрыть волнение, Федерико спросил:
— Сеньор Габриэль, что все-таки происходит в Гранаде?
— Не хочется вас тревожить, а потому мне лучше помолчать,— ответил Габриэль.
— Только что приехала Кончита. Монтесино арестован, брошен в тюрьму.
Габриэль побледнел от такого известия.
— Монтесино в тюрьме? Вот мерзавцы, дикари, убийцы! Сейчас они громят наш квартал Альбайсину. Расстреливают, избивают, мучают ни в чем не повинных людей. Им дают отпор, да не хватает оружия. Почему Монтесино не вооружил сторонников республики? Мы
остались с голыми руками. Если вы, сеньор, позволите, я пойду им на подмогу. Это мой долг.
— Подумайте, сеньор Габриэль, если с вами что-то Случится, как же мы будем без вас? Мы к вам так привыкли, считаем членом семьи...
— Но я социалист, профсоюзный активист. Долг требует, чтобы в трудный момент я был вместе с товарищами.
— Сеньор Габриэль, останьтесь. Так будет лучше. К тому же один человек не решит судьбу республики. Останьтесь! — упрашивал Федерико.
Габриэль подумав, сказал:
— Хорошо, сеньор, я останусь, но лишь для того, чтобы охранять вас. Будьте осторожны, сеньор. Недавно в кафе за стаканчиком вина я подслушал разговор двух фалангистов. Один из них был Рамон Алонсо. Фашисты вас ненавидят. Они считают, что вы красный и прячете дома радиопередатчик. И еще: будто вы своим пером приносите больше вреда Испании, чем иной пистолетом. Вот что они болтают про вас. И потому остерегайтесь, не попадайтесь им в руки. Эти люди страшнее чумы. Стоит им появиться — и вокруг вырастают горы трупов, как в Альбайсине. Собственными глазами видел. Это ужасно. Свою «новую Испанию» они собираются построить на грудах трупов. Вам не кажется, сеньор?
— Вы правы, сеньор Габриэль.
Не следовало вам приезжать. Почему вы не остались в Мадриде? Там республиканцы в большинстве, фашисты не пройдут. Надо было остаться в Мадриде.
— Пожалуй, вы правы, сеньор Габриэль, но мне не хотелось огорчать родителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224