ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Пусть попробует сунуться сюда фашистский флот — разобьется в пух и прах на подводных скалах и мелях».
Радист поспешно вышел. Мать осталась в каюте, заливаясь горькими слезами, а мы с отцом выбежали на палубу. Но сторож маяка отказался погасить огни.
«Меня посадят за решетку! — кричал он.— Меня расстреляют!»
«Да кто тебя посмеет посадить? На страну напали враги. Мы не имеем права указывать им дорогу к нашим берегам. Свет нужно погасить! Я тебе приказываю!»
Сторож махнул рукой в сторону берега, где горели огни прибрежного маяка.
«У них-то горит!»
Но в этот момент прожекторы дальнего маяка погасли.
«И у них погасло!» — радостно воскликнул отец.
Сторож молча ушел, и скоро наш корабль окутала беспросветная темнота. Тем временем спустили лодки, завели моторы. Те, кто покидал маяк, рассаживались по моторкам. На корабле остались мри родители, я, сторож, один из штурманов, механик и радист. Остальные, простившись с нами, отправились к родным берегам. А наш корабль, подняв якоря, с потушенными огнями взял курс на Швецию.
И опять я всю ночь не мог заснуть от волнения. С отцовским биноклем в руках я стоял на капитанском мостике, наблюдая за морем — не покажутся ли вражеские корабли?
Ночью к отцу пришел сторож маяка. Вид у него был очень расстроенный.
«Может, нам стоит на мачте зажечь сигнал, что мы не на своем месте?» — сказал он отцу.
Я знал по рассказам отца, что в случае аварии или во время бури, когда плавучий маяк срывается с якорей, на его мачте поднимают сигнал «Мы не на своем месте!» — чтобы не сбить с толку корабли. Но отец набросился на сторожа:
«Мы на своем месте, понятно? Мы на посту, мы боремся. Никаких сигналов противнику! Мы будем идти самыми опасными мелями. И пусть посмеют к нам приблизиться — костей не соберут...»
Да, у меня был настоящий отец! Что бы сказал Пэр, если бы он слышал?
На рассвете я увидел три военных корабля, шедших прямо на нас. Я бросился к отцу.
«Вижу, вижу,— сказал он.— Они давно нас преследуют. Я хочу их заманить подальше. Здесь страшные мели. Здесь-то они и свернут себе шею».
Корабли быстро настигали нас. И вдруг один из них накренился и задрал нос. Тот, который шел за ним, не успел вовремя застопорить и врезался в него. Послышался взрыв. Корабли скрылись в облаке дыма и пара.
«Попались! — радостно воскликнул отец и скомандовал: — Полный вперед!»
Отец сменил штурмана. Наш плавучий маяк, петляя между мелями, пытался оторваться от противника и приблизился к берегу.
В штурвальную рубку вбежал радист.
«Противник сигнализирует: «Остановитесь!»
«Полный вперед!» — повторил отец.
В этот момент небо содрогнулось от страшного взрыва, словно по нему полоснули огромным мечом. .Это заговорила тяжелая артиллерия военного корабля. Первые снаряды падали на значительном расстоянии слева от нас. Они взрывались с глухим шумом, выбрасывая белые фонтаны воды и черные осколки стали, которые через некоторое время падали обратно в море.
«Нильс! — крикнул отец.— Зови мать, и вместе на моторке к берегу!»
Мне было страшно, но я не хотел оставлять отца. Я сказал:
«Никуда я не поеду, я останусь с тобой...»
Тут опять раздался грохот. На этот раз снаряды легли совсем близко. Рухнула мачта с флагом.
Отец схватил меня за руку и силком втащил в лодку. Из каюты вышла мать с перекошенным от ужаса лицом. Отец быстро завел мотор, отвязал лодку, обнял нас на прощанье, потом прыгнул обратно на палубу и скрылся в штурвальной рубке. Мать дрожала от страха, часто всхлипывая. Утешать ее не было времени. Я сжимал в руках руль, направляя лодку к берегу. Корабль-маяк быстро удалялся в противоположном направлении. Я понял, что отец старается увести маяк подальше от нашей лодки, чтобы в нас случайно не попал снаряд. После третьего залпа маяк заволокло дымом, и он остановился.
Наверное, начал тонуть. Хорошо, что мать сидела спиной и ничего не видела.
Когда лодка пристала к берегу, от отцовского корабля не осталось и следа. И только на горизонте виднелся военный корабль противника, угрожающе задравший нос.
В то же утро матери сделалось плохо, и она умерла. Рыбачки говорили, что от больших переживаний у нее случился разрыв сердца. Меня взяли к себе родители Пэра. В конце войны мы с Пэром стали большими и воевали с оккупантами так же, как мой отец...
У Гельсингерского плавучего маяка по имени «Лапег-рюп» мы остановились. Нильс Енсен простился с нами и, сев на буксир, уехал. Он отправился к берегам Дании, где в полуночное небо поднимал свои башни легендарный замок принца Гамлета. Но на этот раз замок не захватил моего воображения, как обычно. Я раздумывал о людях — больших, отважных, сильных людях, которые в минуты опасности не вешают головы и у которых не дрогнет рука. Я думал о героях, которые в бурю и непогоду истории подобны огням маяка, указывающим правильный путь — путь борьбы за свободу.
ПОД СЕНЬЮ ГОЛУБОЙ МЕЧЕТИ
В Стамбуле на берегу Золотого Рога, недалеко от моста Ататюрк, уже пятьдесят лет жил чистильщик обуви Али Бабиб. Он ютился в крохотной, прилепившейся к стене большого дома известняковой лачуге, никого не беспокоя и никому не позволяя нарушать свой покой. И тем не менее все окрестные жители знади его как облупленного. Стоило ему с тяжелым ящиком за спиной показаться на пыльных улицах, как оборванные мальчишки и девчонки, высунувшись из окон домов, кричали:
— Ма-ма-а! Али Баби-и-иб*
Чтобы доставить малышам удовольствие, Али Бабиб охотно затягивал свою привычную песенку:
Я хромой
Али Бабиб,
Совсем, совсем хромой.
Пол-лиры отыщешь —
Ботинки начищу,
Я — старый Али Бабиб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224
Радист поспешно вышел. Мать осталась в каюте, заливаясь горькими слезами, а мы с отцом выбежали на палубу. Но сторож маяка отказался погасить огни.
«Меня посадят за решетку! — кричал он.— Меня расстреляют!»
«Да кто тебя посмеет посадить? На страну напали враги. Мы не имеем права указывать им дорогу к нашим берегам. Свет нужно погасить! Я тебе приказываю!»
Сторож махнул рукой в сторону берега, где горели огни прибрежного маяка.
«У них-то горит!»
Но в этот момент прожекторы дальнего маяка погасли.
«И у них погасло!» — радостно воскликнул отец.
Сторож молча ушел, и скоро наш корабль окутала беспросветная темнота. Тем временем спустили лодки, завели моторы. Те, кто покидал маяк, рассаживались по моторкам. На корабле остались мри родители, я, сторож, один из штурманов, механик и радист. Остальные, простившись с нами, отправились к родным берегам. А наш корабль, подняв якоря, с потушенными огнями взял курс на Швецию.
И опять я всю ночь не мог заснуть от волнения. С отцовским биноклем в руках я стоял на капитанском мостике, наблюдая за морем — не покажутся ли вражеские корабли?
Ночью к отцу пришел сторож маяка. Вид у него был очень расстроенный.
«Может, нам стоит на мачте зажечь сигнал, что мы не на своем месте?» — сказал он отцу.
Я знал по рассказам отца, что в случае аварии или во время бури, когда плавучий маяк срывается с якорей, на его мачте поднимают сигнал «Мы не на своем месте!» — чтобы не сбить с толку корабли. Но отец набросился на сторожа:
«Мы на своем месте, понятно? Мы на посту, мы боремся. Никаких сигналов противнику! Мы будем идти самыми опасными мелями. И пусть посмеют к нам приблизиться — костей не соберут...»
Да, у меня был настоящий отец! Что бы сказал Пэр, если бы он слышал?
На рассвете я увидел три военных корабля, шедших прямо на нас. Я бросился к отцу.
«Вижу, вижу,— сказал он.— Они давно нас преследуют. Я хочу их заманить подальше. Здесь страшные мели. Здесь-то они и свернут себе шею».
Корабли быстро настигали нас. И вдруг один из них накренился и задрал нос. Тот, который шел за ним, не успел вовремя застопорить и врезался в него. Послышался взрыв. Корабли скрылись в облаке дыма и пара.
«Попались! — радостно воскликнул отец и скомандовал: — Полный вперед!»
Отец сменил штурмана. Наш плавучий маяк, петляя между мелями, пытался оторваться от противника и приблизился к берегу.
В штурвальную рубку вбежал радист.
«Противник сигнализирует: «Остановитесь!»
«Полный вперед!» — повторил отец.
В этот момент небо содрогнулось от страшного взрыва, словно по нему полоснули огромным мечом. .Это заговорила тяжелая артиллерия военного корабля. Первые снаряды падали на значительном расстоянии слева от нас. Они взрывались с глухим шумом, выбрасывая белые фонтаны воды и черные осколки стали, которые через некоторое время падали обратно в море.
«Нильс! — крикнул отец.— Зови мать, и вместе на моторке к берегу!»
Мне было страшно, но я не хотел оставлять отца. Я сказал:
«Никуда я не поеду, я останусь с тобой...»
Тут опять раздался грохот. На этот раз снаряды легли совсем близко. Рухнула мачта с флагом.
Отец схватил меня за руку и силком втащил в лодку. Из каюты вышла мать с перекошенным от ужаса лицом. Отец быстро завел мотор, отвязал лодку, обнял нас на прощанье, потом прыгнул обратно на палубу и скрылся в штурвальной рубке. Мать дрожала от страха, часто всхлипывая. Утешать ее не было времени. Я сжимал в руках руль, направляя лодку к берегу. Корабль-маяк быстро удалялся в противоположном направлении. Я понял, что отец старается увести маяк подальше от нашей лодки, чтобы в нас случайно не попал снаряд. После третьего залпа маяк заволокло дымом, и он остановился.
Наверное, начал тонуть. Хорошо, что мать сидела спиной и ничего не видела.
Когда лодка пристала к берегу, от отцовского корабля не осталось и следа. И только на горизонте виднелся военный корабль противника, угрожающе задравший нос.
В то же утро матери сделалось плохо, и она умерла. Рыбачки говорили, что от больших переживаний у нее случился разрыв сердца. Меня взяли к себе родители Пэра. В конце войны мы с Пэром стали большими и воевали с оккупантами так же, как мой отец...
У Гельсингерского плавучего маяка по имени «Лапег-рюп» мы остановились. Нильс Енсен простился с нами и, сев на буксир, уехал. Он отправился к берегам Дании, где в полуночное небо поднимал свои башни легендарный замок принца Гамлета. Но на этот раз замок не захватил моего воображения, как обычно. Я раздумывал о людях — больших, отважных, сильных людях, которые в минуты опасности не вешают головы и у которых не дрогнет рука. Я думал о героях, которые в бурю и непогоду истории подобны огням маяка, указывающим правильный путь — путь борьбы за свободу.
ПОД СЕНЬЮ ГОЛУБОЙ МЕЧЕТИ
В Стамбуле на берегу Золотого Рога, недалеко от моста Ататюрк, уже пятьдесят лет жил чистильщик обуви Али Бабиб. Он ютился в крохотной, прилепившейся к стене большого дома известняковой лачуге, никого не беспокоя и никому не позволяя нарушать свой покой. И тем не менее все окрестные жители знади его как облупленного. Стоило ему с тяжелым ящиком за спиной показаться на пыльных улицах, как оборванные мальчишки и девчонки, высунувшись из окон домов, кричали:
— Ма-ма-а! Али Баби-и-иб*
Чтобы доставить малышам удовольствие, Али Бабиб охотно затягивал свою привычную песенку:
Я хромой
Али Бабиб,
Совсем, совсем хромой.
Пол-лиры отыщешь —
Ботинки начищу,
Я — старый Али Бабиб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224