последний закат на Москве-реке, огни прожекторов и черные аэростаты про-
воздушной обороны в ночном небе над столицей, свет равнодушных звезд, на каждом шагу суровые приметы военной Москвы...
Интересно, что сейчас поделывают родители, подумала Мария. Отец, должно быть, уже вернулся с автозавода и в ожидании ужина просматривает сводки Сов-информбюро о новых победах на Западном фронте. Догадывается ли он, что на одном из направлений, где наши войска прорвали вражескую оборону, сейчас находится его дочь? А мама, за день намаявшись в длинных очередях, сейчас, верно, готовит ужин, украдкой вздыхая о погибшем в боях за Москву сыне Саше, ее брате. Это он в свое время убедил сестру поступить в геологоразведочный институт, считая, что у геологии великое будущее. Саша сгорел в танке на заснеженных полях Подмосковья, после чего Йария бросила институт и теперь вот на дорогах польской равнины бесконечным автоколоннам указывает путь на Запад...
Дверь распахнулась, дохнуло холодом, на пороге появилась Светлана. Обмела снег с валенок, положила автомат на лавку.
— На дороге машин почти нет,— сообщила она.— Похоже, скоро покатим дальше. Теперь дело за твоим Андрюшей.
— Ох, не терпится тебе меня сосватать,— со смехом сказала Мария.
— Ты давно уже сосватана,— ответила Светлана.— Представляешь, на днях он меня спрашивает: «Света, как по-твоему, Мария хорошая девушка»? Это он меня спрашивает!
— И что ты ему ответила?
— Неужели думаешь, я тебе не подруга? Ответила, как надо: не девушка, а золото.
Мария радостно засмеялась, а Светлана продолжала:
— И что, ты думаешь, он мне на это сказал? «Спасибо, Света!» Так что, Маруся, после войны с тебя причитается.
Светлана скинула полушубок, повесила его на гвоздь и, потирая озябшие руки, подсела к подруге:
— Что это печка у тебя погасла? Подбрось-ка дровишек! Окоченела я.
Мария сунула в угли несколько сухих поленьев, и вскоре по ним желтые языки пламени.
— Сейчас отогреешься! — сказала Мария.— Дай стяну с тебя валенки.
— Ветер подул с севера. Уж так приплясывала, а ноги все равно онемели от холода.
— Ты сначала их разотри как следует, а уж тогда подставляй к огню,— посоветовала Мария.— Я ведь знаю, ты у нас зябкая, совсем не выносишь холода.
— Потому и стала садовницей.
— Разве садовники зимой не работают?
— Работы во все времена года хватало. Но зимой садовник больше работает в теплицах... Милочка, налей мне чая,— попросила Светлана.— А в теплице работать одно удовольствие. На улице мороз, зимнее солнце кусачее, а ты в тепле, и все вокруг тебя зеленеет, цветет. Одни цветы раскрывают бутоны, другие уже распустились. В обед сорвешь свежий огурец или красный помидор и вприкуску с бутербродами с колбасой или салом... Сплошные радости! Ни войны, ни стужи, ни волков...
— А что, волки опять объявились? — прервала Мария воспоминания подруги, поморщившись от неприязни.— Чего им тут надо, чего рыщут, проклятые?..
— Видать, что-то находят. Овцой, конечно, поживиться тут негде. Хорошо бы на перекрестке поставить пулемет да шугануть раз-другой по стае, чтобы отвадить от этих мест.
— Днем еще ладно, а ночью жутковато,— призналась Мария.— И так близко, стервецы, подбираются, чуть ли не в затылок дышат. А глазищи прямо как угли! Вчера ночью чуть было огонь по ним не открыла.
— Ну и дала бы очередь! Чего ж ты?
— Не хотелось тарарам поднимать. Боялась, вас всполошу...
— Напрасно! Если опять сунутся, не церемонься.
— Давай поговорим о чем-нибудь более приятном! — прервала Мария мрачный разговор.— Как тебе чай?
— Разве это чай! Из можжевеловых ягод... От него только потеешь. Надо написать домой, попросить, чтобы прислали пачку грузинского, может, у матери где-то припрятано. А что, твой Андрюша не может достать?
— Я не спрашивала. Не до того...
— Ну, конечно, у вас вещи посерьезней в голове. Любовь...
— Прекрати! — одернула Мария подругу.— Андрюша хороший человек.
— Да кто ж говорит, что плохой? Но было б еще лучше, если б и нам хоть что-то перепало. А то завез и бросил нас одних тут на три дня и три ночи. Питаемся
всухомятку. Даже чая не дали. Приходится по опушке можжевеловые ягоды собирать.
— Не ворчи, все равно скоро снимаемся. А на новом месте и условия будут другие, и другое довольствие. Не вздремнуть нам? Мне ведь скоро заступать.
— Дело говоришь, давай приляжем,— согласилась Светлана.
И они легли на полок, прикрывшись полушубками. За обледенелым оконцем вскоре совсем стемнело. Поленья в печке прогорели, на прокопченных бревнах стены алел отсвет от груды углей... И вдруг с развилки дорог донесся треск автоматной очереди. Стреляла Ольга, это ясно. Но что случилось?
Подруги соскочили с лежанки, проворно влезли в непросохшие валенки, натянули полушубки, надели ушанки и, подхватив автоматы, со всех ног бросились к посту. Луна еще не взошла, темень — хоть глаз выколи.
Мария первой прибежала на перекресток и в темноте чуть не столкнулась с Ольгой.
— Ты стреляла? — силясь отдышаться, спросила Мария.
— Волки! — обронила Ольга, и в голосе ее был слышен страх.— Подкрались совсем близко, вроде бы напасть собирались. Не сдержалась, сыпанула несколько очередей...
— Ненормальная! До смерти нас перепугала,— попрекнула ее Светлана.— Посветила бы фонариком! Волки боятся огня.
— Фонариком их не отпугнешь,— возразила Ольга и для подтверждения своих слов засветила карманный фонарик. Бледный луч высветил горящие глаза переминавшихся в отдаленье тощих хищников.— Ну, теперь убедилась? Света они не боятся. Вот проклятущие! — И, вскинув автомат, дала по ним две короткие очереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224