А я еще долго стою на мостике и гляжу вслед этому странному ледяному великану. Я знаю, рано или поздно его захлестнут волны, он развалится и бесследно
нет. Но среди вечных снегов этой белой полярной ночью в памяти всплыла гая ночь, в других широтах, и другой крест, такой же белый, заледеневший крест, который никогда никакое течение не способно унести из моей памяти...
Я встретил ее в тяжелые для Испанской республики дни, когда фашисты, захватив Барселону, уже приближались к французской границе. В предгорьях Пиренеев собирались остатки разбитой армии республиканцев. В Кабанелью, небольшой городок, откуда открывался вид на снежную нелюдимую цепь Пиренеев, прибыл полевой госпиталь. Санитарные машины, петляв крутые улочки города, остановились на окраине, у реки, где среди миндалевых деревьев прятался просторный и светлый дом, как будто специально предназначенный под госпиталь. Санитары очистили помещение, поставили раскладушки, оборудовали операционную и ждали раненых.
Как раз в тот день фашисты сильно бомбили позиции нашего батальона, стоявшего неподалеку от Каба-нельи. В одну из бомбежек тяжело ранило Антанаса Маркова, маленького смуглого болгарина, и я повез его на своем грузовике в госпиталь. Там меня встретила миловидная медсестра.
— Поставьте машину под дерево! — крикнула она.— В воздухе самолеты!
Только теперь я заметил, что над Кабанельей висят бомбардировщики. Я поставил грузовик под раскидистым каштаном. Девушка принесла носилки, и мы вдвоем внесли раненого в операционную. Он потерял много крови и был без сознания.
Вошел хирург, седой испанец. Потрогав пульс, спросил:
— Кто он, Иветта?
— Да вроде испанец,— ответила девушка.
— Мы с ним из одной части, он болгарин,— поправил я.
— Необходимо переливание крови,— сказал хирург.
— Возьмите у меня,— предложила девушка.
— Нет, у вас не возьму,— сказал хирург,— на вас и так лица нет. Спасая одного, нельзя губить другого.—
И, повернувшись ко мне, добавил: — Плохо дело! При отступлении из Барселоны случилось несчастье. Фашисты бомбили шоссе. Осколком убило шофера. Машина на полном ходу врезалась в скалы. А в ней была кровь, вся наша консервированная кровь.
— Да возьмите у меня,— сказал я.— У меня первая группа. Годится для всех.
Иветта приветливо улыбнулась мне. Глаза из-под черной копны волос сверкнули как звезды.
— Возьмите у меня,— повторил я и скинул гимнастерку.
— Хорошо,— сказал хирург.— Все равно иного выхода нет. Иветта, поторопитесь! — И, посмотрев на раненого, добавил: — Он не может ждать. А я тем временем сделаю перевязку.
Иветта отвела меня в соседнюю комнату и уложила на дряхлую скрипучую кушетку, застланную белоснежной простыней. Перетянув мою левую руку резиновым жгутом, она смазала ее пониже локтя чем-то прохладным. В нос ударил резкий запах йода.
— Не бойтесь,— сказала она.— Это не больно.
— А я не боюсь.
— У вас замечательная вена,— продолжала Иветта, поглаживая мою руку.
— Это от тяжелой работы,— сказал я, наблюдая, как она берет со стола здоровенную иглу.— Я артиллерист. Кончились снаряды, и нас перевели в пехоту.
— Трудно республике...
— Может, еще победим. Случится чудо — и мы победим!
— Я в чудеса не верю,— ответила она.— Подумать только: до Франции рукой подать. Патронов нет, снарядов нет.
— Может, на Мадридском фронте перейдут в наступление,— сказал я.
— Если нас здесь разобьют, то и там конец,— сказала Иветта и кольнула меня иглой.— У вас чудесная вена.
— Мне совсем не больно.
— Вы просто притворяетесь.
— Нет, правда не больно.
Она положила на колени граненую склянку, куда стекала моя кровь.
— Как ваше имя? — вдруг спросила она.
— Жорж,— ответил я.
— По-испански Хорхе, да? Откуда вы знаете группу вашей крови?
— У меня и раньше брали кровь. Иветта усмехнулась.
— И у меня. Был даже случай, два раза в день. Но тогда очень кружилась голова, во рту все пересыхало и страшно хотелось пить.
— А мне не хочется пить. И голова не кружится.
— Вы очень сильный,— сказала Иветта.— Вы спортсмен?
— Нет.
— Да! Ведь вы артиллерист! Потому-то у вас такие сильные мышцы.
— Раньше я был шофером. Возил боеприпасы. Каждый снаряд весит сорок три килограмма.
Где-то близко, вероятно в самом городе, рвались бомбы. Был даже слышен их свист при падении. Дрожали земля и кушетка, на которой я лежал. Струйка крови, стекая в склянку, слегка трепетала, и я понял, что у Иветты трясутся руки.
— Опять бомбят! — воскликнула она.— С ума можно сойти!
— А нам нечем ответить,— проворчал я.
— Да, нам нечем ответить,— повторила она, взглянув на склянку.— Еще немного — и хватит.
— Берите больше! — сказал я.— Может, еще понадобится.
— Больше нельзя.
— Я прекрасно себя чувствую. У меня масса крови.
— Все равно больше нельзя. Пятьсот кубиков, не больше... Хорошая у вас вена! — восхищалась Иветта.— Чудная вена! Ну вот, пожалуй, довольно... Скажите, вы кто по национальности?
— Латыш.
— Латыш! — воскликнула Иветта.— Одному латышу мы ампутировали ногу. Давно уже, правда, после боев под Гвадалахарой. Моя подружка за ним ухаживала и даже влюбилась в него.
Она говорила без умолку, стараясь заставить меня забыть про боль. Но мне было не больно, и я даже решил пошутить:
— Я согласен и на ранение, если вы не откажетесь ухаживать за мной!
Иветта погрозила мне пальцем:
— Такими вещами не шутят. Вот накличете беду!
— Напротив, это было бы счастьем, если б вы за мной ухаживали.
Иветта зарделась.
— Довольно,— сказала она, вытаскивая иглу из вены. Она распутала резиновый жгут и, приложив к проколу кусочек ваты, смоченной йодом, деловито бросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224