- Похвально! - заметил невидимка. - Но продолжим наш ликбез! Итак,
центр этот существует на известном расстоянии от известных частей. И
одновременно он находится в самом ярде каждой, повторяю, каждой части.
Ивану показалось, что голос очень похож на голос молодого и
неспившегося Хука Образины, что невидимка и есть тот самый непонятный и
нигде толком не существующий доброжелатель. Хотя ощущалось и различие.
Иван не мог понять-в чем, какое, но оно было.
- Мудрено слишком, - сказал он.
- Ни хрена тут мудреного нет! Все предельно просто. Ядра частей
пронзены энергетической иглой-уровнем, слыхал про таковой? - невидимка не
дал ответить. - Так вот, этот уровень в свою очередь, именно пронизывая
все три ядра, теряет в подструктурах пилообразные функции, сворачивается и
замыкается сам в себе. Понял? Но только для этих трех ядер? Во всех прочих
местах он остается самым обычным простеньким иглой-уровнем.
- Угу, - вставил Иван, - совсем простеньким и необычайно обычненьким!
Вы ответьте лучше-с чего это вдруг вы тут решили, что жертву перед
закланием надо непременно просвещать.
- Глупость твоя безгранична, слизняк. И потому ее мы замечать не
будем. Впрочем, ежели желаешь на арену - пожалуйста, в любой миг! Похоже,
там ты себя чувствуешь увереннее!
- А потом?
- Что потом?
- Ну, после арены-куда?
- Как это куда?! - Сюда! - раздраженно разъяснил невидимка.
- Тогда не надо! - заупрямился Иван. - Еще чего не хватало-все
заново! Нет, уж! Лучше свежуйте живьем, гады!
- Фу-у! - брезгливо протянул невидимка. - Грубо и некрасиво! Ну да
ладно уж, лежи себе. Тебе будет над чем пораскинуть мозгами. - Лежи,
перевертыш!
Ивана перестали тревожить. И он остался один - один в тишине,
полумраке и неизвестности. Он вдруг вспомнил, что очень много дней ничего
не ел и почти ничего не пил, что держался лишь на стимуляторах да на
нервном взводе-запале. Но ему и сейчас не хотелось есть. Не хотелось, и
все!
Темное и странное яйцо висело над ним. Из раструбов явно что-то
исходило. Но Иван пока не чувствовал, что именно. Легкость,
расслабленность, беззаботность растворялись, уходили из тела и мозга. Их
место занимало постепенно, словно наваливаясь, просачиваясь вовнутрь,
нечто тяжкое и муторное. С каждой минутой ощущение становилось все
неприятнее. Набегали гнетущие мысли, захлестывало тоской-внезапной,
неестественно давящей, изнуряющей.
Иван поскреб подбородком о плечо, и неожиданно почувствовал, что он
лежит голышом, без комбинезона, и что самое странное - чешуя на теле
какаято не такая, почти мягкая. Он еще раз уперся подбородком в плечо-и
сдвинул целый клок распадающейся отдающей гнильцой чещуи. Его это
взволновало на миг. Но тут же все любопытство, как и внезапное оживление,
улетучилось. И опять ему стало все безразлично, снова накатила тоска-да
такая, что хоть в петлю! Иван зажмурился. И принялся перекатывать голову
из стороны в сторону: вправо, влево! вправо, влево!, вправо, влево! и так
до бесконечности...
А когда шея онемела и перестала слушаться, когда тоска стала
невыносимой, болезненно жгучей, когда он уже разлепил спекшиеся пересохшие
губы, случилось еще более страшное-на него накатили воспоминания. Да с
такой силой, с такой ослепительной ясностью, прозрачностью, реальной
контрастностью, словно были это не воспоминания, не отблески чего-то
далекого, прошедшего в растравленном мозгу, а сама явь.
Мрак Пространства залил все вокруг, лишил мир красок. Но в этом
беспроглядном пугающем мраке высветилась вдруг серебристая точечка, стала
увеличиваться в, размерах-очень медленно, будто ползла черепахой
навстречу. Иван не сразу сообразил, что это корабль-капсула трехсотлетний
давности, и что он вовсе не ползет, а несется на него с колоссальной
скоростью, это просто расстояние и мрак искривляют все, заглушают. Корабль
занял собою половину неба. И замер. Начал поворачиваться. Неторопливо
выползали по левому борту кронштейны, крепления, сети батарей, вот стала
видна выпуклая рубка, вот смотровая площадка, поручни... Ивана резануло по
сердцу, по глазам. На поручнях, прикрученные металлопластиковыми цепями к
горизонтальным трубам, с раскинутыми руками, неестественно раскинутыми,
будто бы вывороченными, изломанными, висели они, давшие ему жизнь. Сквозь
затемненные стекла шлемов Иван видел их лица. Это были лики мучеников,
искаженные болью, страданием, отчаянием. Без содрогания невозможно было
глядеть на них. Иван глухо застонал, скрипнули плотно сжатые зубы. Как ни
жгла, как ни мучила его память прежде, такой пронзительной боли он еще не
испытывал. Это было не воспоминание, это было не видение, это была
сверхреальность! Жуткая, страшная, кошмарная, но именно реальность,
увеличенная, усиленная некими, может, и несуществующими
сверхъестественными линзами отнюдь не материального происхождения.
Распятые были еще живы. Они время от времени раскрывали рты, будто
переговариваясь, или же хрипя, крича от боли и ужаса. Но Иван не слышал ни
слова, ни звука. Порою он встречался с ними взглядами. И ему казалось что
они тоже видят его, зрачки их глаз расширялись, в них застывало что-то
непередаваемое, неописуемое... и Ивану представлялось, что эти люди вовсе
не погибли тогда, двести с лишним лет назад, что они живут до сих пор,
живут, замерев на грани, на лезвии, отделяющем жизнь от смерти, и что они
будут жить еще очень долго в этом ослепительно-жутком взлете полубытия и
полусмерти, долго, а может, и вечно, если он не сделает, не совершит
чего-то важного для них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256