.. и никто ничего не сможет
поделать: ни настоящий Гуг, ни Дил Бронкс, ни Синдикат, ни Сообщество, ни
Великая Россия, ни Федерация. Это конец всего и всему. Он умрет чуть
раньше. Цивилизация чуть позже. Но ее, цивилизацию, убьют вот сейчас, через
несколько минут, убьют вместе с ним... Первозург?
Нет. Он не будет лезть на рожон. Он уйдет в свои уровни, спрячется снова
в чертогах, новых чертогах и его не станут трогать. Гибель! Конец Света!
- Надо молиться, каяться, - предложил погрустневший Кеша, перекрестился,
склонил голову, - Господь милостив к грешникам своим, Он простит. Ох, Гуг,
не хочется из одного ада в другой перекинуться, может, найдется на том
свете для нас местечко посуше?
- Погоди каяться, Кеша, - ответил Иван. - Господь всегда с нами. Ему не
надо льстить. Его не надо умаливать, Он видит все... Какие тут есть еще
ходы. Не может быть, чтоб из рубки не было ходов!
- Есть! А как же, - ехидно усмехнулся Кеша, - аварийный - прямо в океан.
Знаешь, как это приятно - через пять-шесть минут давления скаф начинает
сминатьсятихо-тихо, понемножку, и ои так ласково тебя давит и давит, пока в
лепешечку не расплющит, нет, Гуг, выходов нету! я буду каяться, я, Гуг,
большой и страшный грешник, мне перед смертушкой надо покаяние принять и
прощение испросить. Попа нету, буду каяться тебе... Душегуб я. Гуг, и
сволочь последняя, продал я Россию-матушку, отцов и дедов, на чужбине
скитался, много им, сволочам, горюшка принес!
Иван его оборвал.
- Так не каются, Кеша! Не будет тебе прощения, пока не будет... Пошли!
Он вцепился в плечевой клапан, рванул Булыгина на себя. До аварийного
выхода пришлось ползти по грязной штольне, все было тут в запустении,
видно, пользоваться никто не собирался.
Кеша-молил:
- Пускай сразу убьют! Сам под огонь встану! Гуг, устал я так жить, мука,
всегда мука! Хоть сдохнуть дай сразу! Не хочу, чтоб меня давило в час по
чайной ложке - это ж полдня в скафе адские пытки терпеть, нет, не могу-у
я-а-а!!!
- Здесь лифт! Живей!
- Это ж прямиком в воду!
- Слышишь? - кричал Иван-Гуг.- Они прожгли стену! Они бегут к нам!
Уходим!
Лифт пошел вниз. Второго нет. Они не настигнут их сразу. Но они могут
дать команду внешним, океанским службам. Они уже дали эту команду, но пока
есть хоть соломинка, надо за нее цепляться!
- Скаф на полное самообеспечение! Давай!
Тягостное ожидание в шлюзах. Тишина. Притихший, присмиревший Кеша.
Молчание перед казнью. Они сами выбрали свой удел, ну и пусть! Иван до боли
стискивал зубы. Пусть хоть немного поживут Гуг, Лива, карлик Цай... нет,
карлику нельзя жить на Земле, в нем слишком много зла, ненависти, ах бедный
заложник! У Ивана вновь при воспоминании мороз по спине прошел. Так нельзя,
не мстителями в этот мир приходим мы, не мстителями...
Иди! И да будь благословен! На что?! На лютую смерть под стокилометровой
толщей ядовитой свинцовой жижи?! На муки мученические? Иди! И да будь
благословен!
Заслон поднялся вверх - медленно-медленно подступала к
титанопластиконовым ногам, туловищу, шлему свинцовая водичка, шлюз
заполнялся. Назад пути нет. Только вперед! В мрак. В смерть!
- Это ж надо, - сокрушался Кеша, - только двое-то и ушли из такой кучи!
Только двое! Гуг, убей ты меня сразу! Чего мучить?!
- Помучаемся маленько, Кеша, - отвечал Иван-Гуг, - помучаемся. Господь
терпел - и нам велел. Пошли.
Третий заслон ушел вверх. Дьявольский гиргейский океан, жидкая утроба
сатаны! Сколько душ ты сгубил на своем миллионолетнем веку! Сколько тел
поглотил! Сколько страшных тайн хранишь! Погребешь еще двоих мятущихся и не
заметишь.
- Пошли!
Они медленно двинулись во мрак. Безоружные. Обреченные.
Чудовищное давление, стокилометровая толща мрака над головой. Тишина.
Вечная, изнуряющая тишина. И бледные тени неведомых существ, не имеющих
плати, но имеющих тень. Страх одиночества. Одиночества, даже когда вдвоем,
когда рядом друг, ибо в своем скафе ты один, совершенно один - как в своем
собственном гробу. Исхода нет. Пути отрезаны. Но надо идти. Надо!
- Ничего, Кеша! Пошли!
Преодолевая сопротивление свинцовой воды, врубив гидравлику на полную
мощь, они двинулись вперед - к диким гиргейским пещерам, к логову
бестелесных теней, к кладбищу безумных беглецов с гиргейской каторги.
Жуткий подводный ад!
Они все работали здесь. Каждый день! Хотя какие тут дни? Тут всегда ночь.
Ридориум. Кровавое золото XXV-го века! Утопающая в роскоши и развлечениях
Земля. И подводные рудники с тысячами, десятками тысяч каторжников.
Всемогущая Федерация, раскинувшая крыла на миллионы звездных миров,
зажигающая солнца, отзывающая новые пути... И планеты-колонии с миллиардами
рабов под километровым слоем бетона. Свобода, равенство, братство!
И изощренные пытки, неисчислимые множества зомбированных человекоособей,
переставших по чьей-то воле быть людьми... Правительства, сенаты,
конгрессы, парламенты...
И Синдикаты, Ночные Братства, Восьмое Небо. Храмы Господни... И
сатанинские приходы, черные мессы. Бог. И дьявол. Свет и тьма. И надо идти
во тьму. Надо! Чтобы пробиться сквозь нее к Свету.
Иван видел, как теряет ребристость Кешин скаф. До пещер далеко. Погони
нет. Нет смысла их догонять. За ними теперь просто наблюдают. И наверняка
показывают всем прочим каторжанам, тем сотням тысяч, что сидят в своих
норах-ячейках. И обливаются они, несчастные, холодным потом ужаса, и
трясутся, и ненавидят, и завидуют. Их всех ждут эти черные глубины.
Еще сто шагов. Восемьдесят.
И опять. Высветились из мрака два пылающих уголька. Два рубиновых глаза.
Вот они!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256