Не тщись понять ее, амеба! Потуги твои бесцельны и
бессмысленны. Одно лишь продлило миг твоего гнусного и ничтожного
существования, одно!
Иван подошел еще на два шага к трону. Спросил:
- И что же именно?
Двурогий начал было захлебываться скрежетом. Но тут же стих, словно
поперхнулся. И ответил надменно, раздуваясь до невозможности, воспаряя над
троном:
- Ты оказался в Системе в сто двадцать третий год восемь тысяч
пятьсот восемьдесят шестого тысячелетия Эры Предначертаний, понял подлый
мозгляк?!
Иван не стал реагировать на очередное унизительное прозвище. Хотя
надо было бы уродцу преподать урок вежливости. Он вставил:
- Ну и что?
- А то, амеба, что этот год завершает тринадцатитысячелетний цикл
Воздания Добродетелям и зовется он годом Всеобщих Лобызаний и Братской
Любви!
- Не ощутил на себе лобызаний, - признался Иван, - да и любовь
какая-то странная!
- Неблагодарный червь! - в грохочущем голосе четырехрукого
послышались нотки негодования, словно его лично обидели. - Неучтивая
мразь! В другое время ты был бы предан длительнейшим мучениям и по
истечении их умерщвлен! А в этот благостный год, в месяц цветения камней,
ты удаляешься от жалкого конца. Благодари же, слизняк, и восхваляй
благодетелей своих за оказанное тебе добро!
- У нас несколько разные понятия о добре, - ответил Иван.
Он примеривал к руке шар на цепи. Думал, успеет ли подбежать к
четырехрукому, вспрыгнуть на пьедестал и закатить этой высокомерной гадине
чугунной чушкой промеж рогов. Впрочем, дальше прикидок дело опять-таки не
шло.
Ивану что-то не нравилось на Хархане-А, он вполне бы обошелся без
всеобщих лобызаний и братской любви какой бы там ни был год на местном
календаре, даже если в этот год и в этот месяц и на самом деле цветут
камни.
* Часть вторая. ПОД КОЛПАКОМ *
Хархан-А.
Предварительный ярус.
Уровень первый.
Могуч был сидящий на троне. Могуч и страшен. Теперь-то Иван видел,
что это вовсе не раскрашенная кукла, не уведанный драгоценностями манекен,
а владыка, властитель. И все, лежащее, висящее, стоящее вокруг трона
подчеркивало силу и величие восседающего на нем. Все будто кричало,
вопияло - пади ниц, презренный, устрашись и распластайся, смирись и
безропотно ожидай решения участи своей!
У подножия трона, по бокам от него, да и позади, наверное, грудами,
пирамидами лежали какие-то полупрозрачные шары. Иван на них поначалу и
внимания не обратил-лежат себе и лежат, значит, так надо. Но чем ближе он
подходил, тем все более уверялся в догадке - внутри шаров были заключены
головы... он не мог еще разобрать-двуглазые или трехглазые - но точно,
головы разумных существ, или людей, или обитателей системы, харханановцев.
Двурогий заметил его взгляд, растерянность. И провозгласил почти
добродушно:
- Не трепещи, червь, твоя безмозглая голова не удостоится такой
чести! Там заключены вельможи и сановники, лица влиятельные и мудрые. Нам
иногда бывает приятно взглянуть на них, вспомнить деяния их, взгрустнуть и
расслабиться. Созерцание же твоего уродства может лишь прогнать аппетит и
вызвать раздражение.
- И на том спасибо, - ответил Иван. И тут же перешел в атаку: - И
все-таки, о мудрейший, видящий то, чего не видят амебы, черви, слизняки и
прочие твари, ответь, зачем меня здесь удерживают и что от меня хотят,
кому я нужен?
Ответ был прост.
- Никому не нужен! Ничего не хотят! Никто не удерживает! У тебя
болезненное самомнение, ничтожный, тебя здесь просто терпят. И не более
того!
Ивану припомнилось, как его бросали в подземелье, подвешивали за
ноги... Хорошенькое терпение, нечего сказать! Но он не стал накалять
обстановки.
- Так в чем же дело, - произнес он почти смиренно, - не стоит
утруждаться, зачем терпеть такогото червя? Отправьте его восвояси и дело с
концом!
Двурогий подтянул лапы, скрестил их под собой. Подался вперед, вперив
в Ивана черные бесстрастные глазища.
- Ты глуп, безнадежно глуп, слизняк! - произнес он медленно и
разборчиво, словно пытаясь объяснить что-то бестолковому ученику. - Ну,
представь себе - в великолепный, бескрайний и многолюдный зал собраний
залетел жалкий комаришка. Он мерзостен, пакостен, гадостен, он вызывает
легкое раздражение, если попадается на глаза кому-то... Но даже этот
комаришка не настолько туп, чтобы думать, вот сейчас все повскакивают со
своих мест, начнут гоняться за ним, бегать, стараться прихлопнуть его или
выпроводить, нет, он - и то соображает, что ради него пошевельнется лишь
тот, кому он слишком будет досаждать. Понимаешь разницу между этим
безмозглым существом и тобой?! Ты на порядок безмозглее - вот и вся
разница! Да на два порядка самонадеяннее! Мы не можем даже жалеть тебя,
ибо ты не достоин жалости, как недостойна ее амеба, гибнущая под пяткой.
Иван сделал еще шаг вперед. Теперь он видел, что и в колоннах
замурован кто-то, точнее, чьи-то тела - можно было разобрать, где руки,
туловища, головы, лапы... но деталей видно не было. Иван не претендовал на
роль натуралиста-исследователя.
- Ну, так что же проще, - сказал он с вызовом, - откройте форточку -
и жалкий комаришка вылетит сам!
Двурогий начал было скрежетать, но снова поперхнулся.
- Форточка открыта. Лети!
- Куда? - поинтересовался Иван.
- С тобой тяжело, комаришка, ты утомляешь! Неужто ты можешь в гордыне
своей помыслить, что ради такой жалкой твари кто-то поднимет руку, укажет
направление?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256