!
Висящая в бессильной злобе зашипела на Ивана, Но он не отвел взгляда.
- Вот и поглядим тогда, - продолжал он, - кто из нас смертный и кто
может раньше на тот свет отправиться. А сейчас отвечай, где новенькая?
- Я ничего не знаю и знать не хочу, - прошипела висящая. - Ищи сам!
Ивану стало горько и обидно за всех этих... он даже не знал, как их
называть теперь. Ведь были же нормальными здоровыми земными женщинами,
может, и матерями, наверняка - любимыми и любящими. И на тебе! Такое
превращение! Такая метаморфоза! Нет, наверняка их обрабатывали
психотропными препаратами или еще чем-нибудь, недаром же их выдерживали в
карантине, готовили, ждали, пока "созреют". Он был убежден, что дело здесь
не чисто. Но у него была определенная цель. Он не мог всем помочь, да они
и не желали его помощи. Но он был обязан вытащить из этого безвременного
родильного дома ее, русоволосую!
И они снова побрели вдоль стены, мимо ряда, бесконечного ряда висящих
маток. По дороге Иван решил все-таки разузнать, что двигало смуглянкой,
почему она оказалась на особом положении.
И та выложила. То ли от безысходности, то ли будучи в шоке от
увиденного, но она сказала:
- Я стала на этих трехглазых работать вовсе не потому, что все мне на
Земле осточертело, это ты перегнул! У меня было два пути: или на подвески,
или - в садик. Да любая дура на моем месте выбрала бы то же самое. И
то-ведь не навечно же, не до смерти! Это просто оттяжка, отсрочка лет до
сорока, от силы, сорока пяти, а там... онн все равно бы меня приспособили!
Только я бы была и не против - после сорока какая жизнь?! Лучше уж висеть
вечно. Но не сейчас! Нет, только не сейчас, потом!
- Все ясненько, - заключил Иван.
Они дошли до решетчатой преграды. Крайняя висящая, полностью
утратившая человеческий облик, наверное, одна из первых подвешенных здесь,
принялась рычать на них, скалить зубы, плеваться. Вид у нее был безумный.
Иван не верил, что так выглядя, можно испытывать блаженство. Нет, их
просто одурманивали! На них нельзя было всерьез сердиться, их можно было
только пожалеть.
- Для тебя пока что свободного места нет, - сказал он с улыбкой
смуглянке.
- Хреново шутишь! - зло ответила та. - Все равно мы влипнем! Мне
наплевать на тебя, ты сам заварил эту кашу. Но я почему должна страдать,
а? Иван отпустил ее руку.
- Ладно, не страдай, - проговорил он раздраженно, - иди, гуляй!
Смуглянка рванулась было от него. Но тут же остановилась.
- Куда это я пойду? - растерянно пролепетала она не своим голосом.
- А куда хочешь!
- Ну уж нет! Сам заманил, а теперь бросаешь! Хватит! Хорошенького
понемножку, меня и так многие бросали, хватит!
Теперь она сама вцепилась Ивану в локоть.
- Отпусти-меня! - рявкнул он. - Мало того, что цепи таскать
приходится, так еще и тебя. Отпусти, кому говорю!
- Иди!
- Нет!
- Ну, как знаешь, - смирился Иван. И на всякий случай проверил - на
месте ли парализатор.
В решетке были широченные прямоугольные дыры. И они пролезли через
нее, пролезли, не зная даже-куда, зачем.
Им пришлось пройти через трое дверей люков, прежде чем они попали в
какую-то большую комнату, забитую непонятными станками-роботами с длинными
гибкими манипуляторами, присосками, привесками, вращающимися дисками,
прыгающими в залитых маслом цилиндрах шарами и прочим, прочим, прочим.
Для чего все это было нужно, Иван не имел ни малейшего представления.
Может, это было какой-то подсобкой, придатком обеспечения того самого зала
с матками, может, что-то другое. Во всяком случае, готового продукта всей
этой кипучей машинной деятельности Иван не видел-казалось, все шло по
замкнутому кругу, по внутреннему циклу.
- Чего стоишь дураком?! - процедила на ухо смуглянка.
- В смысле? - переспросил Иван.
- Ну и туп же ты, братец! Ты что, вечно собираешься с этими обрывками
таскаться?
До Ивана дошло. Он подошел к ближайшему вращающемуся диску, подставил
под иззубренный торец кольцо. Руку отбросило. Но Иван приспособился. Ему
разодрало всю кожу, задело кость, но от одного обрывка цепи он избавился.
Со вторым кольцом расправлялся осторожнее, без поспешности - умудрился
даже не оцарапаться. Одно его только мучило во время всего этого процесса
- вот сейчас освободится, ладно, пускай... а кто знает, может, через
десять минут, через миг, или через три дня он снова окажется болтающимся в
темнице на цепях? Нет, его уже не хватит тогда! Он лучше тогда захлестнет
себе горло этими цепями, удушится! Лучше уж смерть, чем такая житуха
развеселая с бесконечными подвешиваниями! Но тут же его рука непроизвольно
легла на грудь, прижала к коже крест. Иван освободился от тирании чувств.
Нет, он человек, он должен терпеть! Самоубийство-смертный грех! Он не
позволит им довести себя до этой крайности. Терпеть, надо терпеть!
- Ты заснул, что ли? - смуглянка дернула его за руку, - Надо
смываться отсюда, да поживей! Я нутром беду чую!
И она не ошиблась - наверху разом раздвинулись створчатые квадратные
люки, вниз, разматываясь под собственной тяжестью, спустились веревочные
лестницы - спустились очень выверенно, не попадая во вращающиеся детали
машин и механизмов, а ложась концами в проходы между станками-роботами.
Ивану вспомнилась операция по захвату Гуга Хлодрика Буйного в
Триесте. И по спине побежал холодок. Вот сейчас спрыгнет вниз, чуть
придерживаясь за веревочные Трапы, десяток-другой отважных трехглазых
молодцев, и все!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256