! Нет, он не имеет права обрекать этого
парня на лютую и жестокую казнь! Он - обязан вытравить из его мозгов всю
мерзость, что застряла в них! И он это сделает!
Аналитик оторвал глаза; от покрытого крупной плиткой пола. К
уставился в экран.
Там, в реанимационной, на самом краю бескрайней автобиокровати сидел
мускулистый и жилистый мужчина. Сидел и смотрел прямо в глаза. И трудно
было поверить, что всего несколько секунд назад этот человек лежал без
сознания, был полумертвым.
Аналитик невольно, подался назад, откинулся на спинку кресла.
Непредвиденное обстоятельство могло лишь осложнить дело. Хотя по большому
счету для мнемохирурга не имело значения - в сознании ли пациент или без
сознания. Какая разница - ткань мозга совершенно бесчувственна, в ней нет
нервных окончаний, способных засвидетельствовать боль... Вот сейчас он
подключится к психоусилителю, нащупает нужный участочек - совсем
крохотный, для которого миллиметры и микроны это исполинские величины, и
блокирует его, а потом и погасит, умертвит вместе с хранящейся в нем
совершенно ненужной информацией. И все это-дело нескольких минут, пациента
не надо будет переводить в операционную, ведь поле психоусилителя
действует на всей территории мнемоцентра. Да, пора!
Но аналитик - мнемохирург не мог оторваться от этих спокойных и
невероятно глубоких серых глаз, он не мог оторваться от созерцания этого
самого обычного русского лица, каких встретишь сплошь и рядом тысячами:
небольшой прямой нос, прямые ровные брови, без взлетов и выгибов, прямые
полусжатые губы, сомкнутые, но не стиснутые, не змеящиеся, не стремящиеся
облобызать, а обычные, простые, человеческие, волевой подбородок, явно не
"агрессивный", не выпирающий утюгом вперед и потому не обязывающий хозяина
пыжиться и строить из себя супермена, но и не покатый, характерный для
мягкотелых женственных особ, а тот, который можно была бы назвать именно
"золотой серединой", славянские скулы, не вздымающие щеки к глазам, а
ровные, почти не приметные, высокий лоб, без залысин, уходящих к макушке,
и морщин, ровный, чистый... чистый, если не считать белого шрама, идущего
от переносицы над правой бровью к виску, шрама заметного, бросающегося в
глаза, но не уродующего лица, а лишь придающего ему своеобразность и
мужественность... Да лицо было самым обычным, простым, такие можно
повстречать в любом уголке мира и не заметить, мимо пройти. Но аналитик
совершенно ясно видел, что мимо человека с этим лицом он никогда бы не
прошел, обязательно бы оглянулся, ибо при простоте и даже русской мягкости
черт оно было наполнено чем-то настолько глубоким, внутренним, что
приковывало к себе - в этом лице, особенно в этих чистых глазах жила
память вовсе не тридцати шести лет, и даже не двухсот сорока с лишним, а
память самого народа, сохранившего себя, пронесшего свое естество сквозь
тысячелетия, через века мук, войн, боев, побед и поражений, песен и слез,
через десятилетия беспощадного геноцида, направленного на полное
уничтожение всех и всякого, народа выжившего, вздохнувшего полной грудью и
сказавшего на весь мир: мы все братья! Но было в глазах и свое, личное,
выстраданное, накопленное за непростую жизнь... Теперь ко всему этому
прибавлялось и еще что-то, непонятное, невыразимое и оттого пугающее.
Аналитик вдруг понял, что свершилось то, чего не должно было
свершиться, чего нельзя было допустить: крохотная капелька памяти,
занявшая всего. около часа экранного времени, вытекла из тайников
подсознания, проникла в самое сознание, стала реальностью, живущей в мозгу
этого очнувшегося человека... И аналитик понял еще одно, вернее, он
догадался об этом - невидимая микроскопическая капелька или сожжет, или
разъест это большое и сильное тело, высушит мозг или разорвет его изнутри
мощнейшим зарядом. И он включил психоусилитель. Операция должна быть
сделана, чтобы ни произошло, какие бы он ни испытывал сомнения, какие бы
терзания ни мучили его душу. Он обязан пустить в ход спасательный
психоскальпель, ради торжества самого Добра, ради того, чтобы вычеркнуть
из этого человека, а значит, и из этого мира пускай и небольшую по мировым
меркам, но все же существующую часть Зла.
Он резко усилил напряженность поля, подкатил свое кресло к угловой
стойке, над которой сферой покачивался белый хирургический шлем с
вмонтированным в него телепсихоскальпелем - незримым, проникающим сквозь
любые материальные преграды, будь то кирпичная, бетонная или свинцовая
стена, или же костная ткань черепа, кожа, мышцы, оболочка мозга...
Протиснул седеющую голову в узкое отверстие шлема, сразу почувствовал себя
увереннее, спокойнее, позабыл о страхах, тревогах, сомнениях. Подключил
шлем к блоку нейроанализаторов, отрегулировал видимость, будто разом
уменьшившись в миллионы раз, погрузился в глубины мозга пациента, не
вставая при этом из собственного передвижного кресла. Он знал заранее
направления, по которым ему надо следовать, чтоб не заблудиться в дебрях и
переплетениях, он ориентировался в человеческом мозгу не хуже, чем
ориентируется заправский охотник в родном, пусть и бескрайнем, дремучем
лесу. И он шел, он спешил к тому самому участочку, который надо было
убрать из этого здорового могучего леса, который своей гнилью и
разложением мог погубить весь лес, мог превратить его в дряблое и
булькающее болото, страшное своими трясинами, омутами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256