Ибо все предметное как тако
вое уже рационально оформлено, а трансрациональное как таковое, напроти
в, как мы уже видели, не предметно. То же самое мы можем выразить и в иной фор
ме. В обычном, банальном утверждении, что непостижимое нельзя «постигнут
ь», бесспорно верно одно: действительно нет никакой возможности мы
сленно уловить непостижимое как таковое, прямо направляя на него у
мственный взор, Ц именно потому, что противоречиво пытаться опред
елить трансрациональное. Трансцендирование есть поэтому не дости
жение чего-либо трансцендентного, а осознание трансцендентально
го, как бы «пограничного», и именно потому оно есть «трансцендентал
ьное мышление». Осознание основы рациональности как бы тем самым делает
косвенно видимой «атмосферу», из которой проистекает рациональность и
которая сама трансрациональна; нам нет надобности Ц да это было бы и нев
озможно Ц самим перенестись за пределы этой атмосферы, как бы занять по
зицию вне ее, чтобы извне направить наш взор на нее и ее увидет
ь. Напротив, живя сами в ней, как бы вдыхая ее и вместе с тем держа открытым н
аш умственный взор, мы совершенно имманентно через переживание и самоот
кровение убеждаемся в ее присутствии, и лишь в этой форме она становится
нам очевидной. Чтобы достигнуть абсолютного, трансрационального, непос
тижимого, мы не должны покинуть, оставить за собой относительное, рацион
альное, постижимое; напротив, первое именно просвечивает скв
озь последнее, имманентно дано в нем и вместе с ним
и лишь в этой форме нам доступно Ц более того, лишь в этой форме вообще ос
мысленно мыслимо. «Трансцендентальное мышление» не есть предметное по
знание; оно есть имманентное самопознание, позднее, задним чи
слом логически оформляемое отдавание себе отчета в имманент
но открывающейся нам Ц сквозь область рационально-логического Ц тран
срациональной реальности.
Но из этого следует еще иное. Предметное познание во всех его областях ес
ть нечто вроде отпирания замкнутого, проникновения в первоначально нев
едомую, скрытую от нас глубину, разгадывания загадки, преследования скры
вающейся, ускользающей от нас добычи. Оно руководимо любопытством
; оно должно дать ответ на вопрос: «Что собственно тут скрывается? ка
кова реальность, когда доберешься до нее и снимешь покрывающую ее оболоч
ку?» Формулируя это логически, мы должны еще раз сказать, что предметное п
ознание осуществляется в суждении, самая общая формула для которого ест
ь « x есть A ». В x , в
неизвестном предмете открывается, обличается некое A
, и само x этим «определяется» «как»
A ; и именно этим удовлетворено наше любопытство. Именн
о по этому образцу всякая «догматическая» Ц теперь мы можем точнее сказ
ать: «рационально-предметная» Ц «метафизика» мнит угадать и последнее
существо вещей, удовлетворить наше ненасытное любопытство, «разгадать
» последнюю и глубочайшую тайну бытия. Но это есть тщетный, внутренне-про
тиворечивый замысел. Мы видели это уже ранее: x как так
овое Ц т.е. непостижимое по существу, трансрациональное Ц не может
быть «разгадано», ибо «разгадать» значит «рационально определить», а эт
о противоречит самому его существу. Поэтому нет такого суждения, которое
непосредственно касалось бы x как такового; так
как непостижимое бесспорно в смысле «безвопросности» ( fraglos
), то в нем нет места ни для вопроса, ни Ц тем самым Ц для ответа. Здесь
нет места для руководимой любопытством потребности раскрыть, обнаружи
ть что-то, проникнуть во что-то скрытое. Достижимое здесь знание есть как б
ы некое без усилия и искания с нашей стороны нам даруемое целомудр
енное обладание без вожделения Ц не добыча; а чистый
дар. Значение есть здесь не суждение, а чистое созерцани
е; и само созерцание есть здесь не созерцание чего-то, что стояло бы п
еред нами и могло бы быть наблюдаемо нами, а созерцание через переживани
е; мы имеем здесь реальность в силу того, что она в нас есть или что мы есмы в
ней Ц в силу имманентного самооткровения реальности именно в ее непост
ижимости. Так как всякое суждение и определение здесь по существу невозм
ожно и неуместно, то знание непостижимого есть, как таковое, неведе
ние; но так как нам открывается при этом с очевидностью само непости
жимое, то это неведение есть именно ведающее, умудренное неведение
. Необходимый здесь по существу дела отказ от сущего, определяющего
познания не есть вынужденная резиньяция, которая обрекла бы нас на позна
вательную нищету, на отречение от мечты достигнуть желанной последней и
стины. Напротив, необходимое здесь интеллектуальное смирение,
которое состоит в усмотрении неправомерности и бессмыс
ленности, в применении к этой области, нашего обычного познавательного в
лечения, руководимого любопытством и жаждой открытий, дарует нам полное
, единственно адекватное обладание самой истиной. Именно в этом ведающем
неведении, через преодоление предметно-направленного, ищущего,
беспокойно допытывающего познания наш взор впервые раскрывается
для восприятия всей полноты и положительности реальности. Именно это им
еет в виду Гете, когда он говорит, что не надо ничего искать позади
явлений, а удовлетворяться наподобие детей чистым опытом, ибо он са
м есть истина. Дело обстоит совершенно так же, как в нашем отношении к живо
му человеческому существу. Поскольку мы пытаемся познать его как «предм
ет», вскрыть его внутреннее существо в комплексе определений, Ц от нас у
скользает именно подлинное существо его личности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208