Чрезвычайно существенно не только в пр
инципе признать необходимость этого несказанного трансрационального
синтеза, но и ясно увидать его во всей его непостижимости или
Ц точнее Ц беспрепятственно и неискаженно воспринять в себя его откро
вение. Как уже сказано, осознавая до конца нашу «душевную жизнь», наше неп
осредственное самобытие, т.е. имея ее как хотя и своеобразную, но все же
подлинную реальность, мы уже тем самым вышли за пределы субъе
ктивности, т.е. за пределы непосредственного самобытия в его отрешенност
и, и находимся в области духовного бытия. Имея себя как п
одлинную реальность, сознавая глубочайший корень или фундамент на
шего субъективного самобытия, мы тем самым имеем в себе вмест
е с собой и нечто внутренне объективное Ц нечто
большее и иное, чем мы сами в нашей субъе
ктивности, в образующей наше собственное существо беспочвенности, приз
рачности, потенциальности нашего чисто душевного бытия. Мы стоим здесь п
еред парадоксом, который не может и не должен быть
устранен и преодолен, а, напротив, должен быть покорно хрипят как таковой,
Ц перед тем парадоксом, что то, что глубочайшим образом имманентн
о, что раскрывается нам через внутреннее углубление в самих себя и о
сознание самих себя, Ц тем самым уже есть трансцендент
ное.
В пространственном образе этот парадокс можно выразить так, что по
следняя, самая интимная и, казалось бы, самая «внутренняя» глубина
человеческой души находится не просто внутри ее, а скоре
е уже вне ее самой, Ц есть сфера, в которую мы проникаем, уже пе
реходя за границы нашего субъективного «я» как такового. Момент «е
смь» самосознания «я есмь», самооткровения самого себе
лишь мнимым образом есть чистая имманентность, отрешенное пребывание в
самом себе; в действительности это «есмь» Ц именно там, где о
но открывается с последней очевидностью и полноценностью как некая объ
ективная реальность, Ц есть тем самым обнаружение превосходящей меня, м
не трансцендентной реальности. «Есмь» есть не «внутреннее с
остояние» меня самого, а нить, связующая меня с сверхчеловече
ской, транссубъективной глубиной реальности. Совершенно так же, как это
имеет силу в отношении «я есмь» к реальности как всеединству, и так же в ег
о отношении к «ты еси», это имеет силу и в моем отношении к той м
одальной форме бытия, которая в качестве «духовной реальности» есть вну
тренняя основа моего «есмь», дарует ему актуальную реальность, объектив
ность в смысле «значимости». Здесь имеет силу положение, что только в «ду
хе» (в «логосе») Ц жизнь и что существо жизни есть «свет».
Это трансрациональное соотношение познается опытно в том, что Ц как это
особенно убедительно показывает Достоевский Ц всюду, где человек пыта
ется замкнуться от трансцендентной реальности, жить только в себе и из с
ебя самого, силой своего субъективного произвола, он именно в силу этого
гибнет, становясь рабом и игрушкой трансцендентных сил Ц именно темных
, губительных сил. И притом именно в этом положении, в опыте раб
ства, подчиненности чуждым силам, с особенной болезненность
ю и жуткостью узнается чистая трансцендентность Ц сверхчеловечность
и бесчеловечность Ц этих сил. Ибо именно тогда, когда трансцендентная с
ила как бы насильно врывается в замыкающийся от нее и мнимо за
мкнутый внутренний мир чистой субъективности, она врывается как чуждая,
враждебная, порабощающая нас, чисто трансцендентная нам сила, которая ли
шена успокоительного, утешительного момента ее имманентности мне само
му, ее интимного сродства со мной и сопринадлежности глубочайшему средо
точию моего личного бытия. Напротив, там, где наша душа добровольно раскр
ыта для мирного соприкосновения с трансцендентным, именно в нормальном,
соответствующем существу отношения откровении духовных сил в душевном
бытии, в восприятии духовного бытия мы имеем также опыт его глубочайшей
имманентности, его, так сказать, мирно-беспрепятственного внедрения в на
шу душу и слияния с ней в силу глубочайшего внутреннего сродства между н
ими и естественной сопринадлежностью их друг к другу. А где духовное нач
ало прорывается в нас в форме некого насильственного взрыва, там тихий ж
ивотворящий, свет духа превращается в дико бушующее, подавляющее и уничт
ожающее нашу жизнь адское пламя. Духовная реальность может, конечно, отк
рываться нам или проникать в нас и одновременно в обеих этих формах или н
а обоих путях, и тогда мы испытываем борьбу в нас «светлых» и «темных» сил
, наше сердце становится, как говорит Достоевский, «полем битвы» между «д
ьяволом» и Богом.
В теснейшей связи с этим трансцендентно-имманентным отношением между д
ухом и душой стоит своеобразная форма откровения духовного
бытия. Что реальность духа вообще доступна нам только через ее отк
ровение, это очевидно само собой; дело идет ведь здесь не о предметн
ой реальности, не об овладении посредством познавательного взора субъе
кта какой-либо реальностью, противо стоящей или пред
стоящей субъекту; трансцендирование есть здесь данное в самом пере
живании, извнутри, проникновение самой реальности в нас, ее самораскрыти
е в опыте ее реального воздействия на нас, ее собственной притягательной
силы или ее обращенного к нам «призыва». Но характер откровен
ия не есть здесь ни чисто имманентное самооткровение себе самому, как он
о образует существо непосредственного самобытия, ни однозначно явстве
нное откровение чисто трансцендентной реальности другому (и
менно «мне»), как оно дано в откровении «ты».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208