и опять-таки, явно данное содержание настоящего неуловимым обра
зом переходит в прошлое, сливается с ним, как и будущее становится настоя
щим: и здесь, следовательно, нет отчетливой грани между явно данным и скры
то «имеющимся», а есть что-то сплошное, нераздельное (несмотря на явное ра
зличие двух этих родов самоочевидного): «остров» неразличимым образом, б
ез отчетливых берегов переходит в «океан» и сливается с ним. Наконец, ест
ь еще одно и притом подлинно-всеобъемлющее соотношение, в котором мы име
ем тот же состав: это есть соотношение логическое, именно отношение межд
у любым «этим», «таким» и всем «иным». Все явно данн
ое, будучи логически фиксировано, образует содержание понятия
и в этом качестве есть некое «это» или «такое».
Но мы наперед знаем, Ц знаем с предельной очевидностью, хотя и не отд
аем себе отчета, откуда и как мы это знаем, Ц что всякое «это» и
меет наряду с собой и «иное» Ц все иное вообще; бол
ее того, оно мыслимо только в этой связи: «это» значит именно
«это, а не иное» Ц нечто, что констатируется отношением
различия, т.е. отношением к «иному», связью отрицания Ц с «иным».
Как уже сказано, это последнее соотношение универсально, т.е. объемлет и в
се остальные (в том числе рассмотренное выше пространственное и временн
ое отношение). В силу него всякий данный определенный состав «этого» и «т
акого», т.е. явно данного, какое бы многообразие он в себе ни заключал, нико
гда не исчерпывает того, что вообще самоочевидно присутствует и непосре
дственно предстоит нам: ибо за его пределами лежит предполагаемое им сам
им «иное» Ц все иное. Подлинный состав нашего знания есть все
гда «все такое-то Ц и еще что-то иное, неизвестное»; он выражае
тся не в какой-либо формуле, обозначающей что-то конечное, сполна обозрим
ое, примерно в формуле a + b +
c , а только в формуле: a +
b + c +……, или, точнее, как мы теперь знае
м, в формуле a + b + c +
… x .
Из этого следует одно простое, тоже самоочевидное, и все же редко отчетли
во замечаемое положение: в составе «опыта» (в широком смысле слова) всегд
а присутствует безграничное Ц бесконечное и все конечное д
ано только на фоне бесконечного. Все явно данное, логически-от
четливо фиксированное конечно Ц уже потому, что в качестве н
екого «такого», «этого» оно имеет грань, отделяющую его от иного, или, точн
ее, конституируется этой гранью. Но оно всегда есть часть чего
-то иного; и это иное Ц либо данное лишь смутно и неотчетливо, либо совсем
не «данное», а присутствующее именно в качестве неизвестного, Ц бесконе
чно; ибо «иное» здесь значит «все иное», а это последнее понятие имеет сво
им конституирующим признаком неисчерпаемость. Конечно, не в
се неопределенное и в этом смысле неизвестное Ц не все «иное, чем данное
» Ц тем самым безгранично. Напротив, мы знаем Ц опять-таки с непосредств
енной самоочевидностью, Ц что в мире есть Ц за пределами опытного данн
ого Ц бесконечное множество ограниченных, конечных «вещей», «существ»
или Ц общее говоря Ц содержаний. Но в этом знании мы имеем в виду не «ино
е» или «неопределенное» как таковое, а только что-то
иное, что-то (при данных условиях) для нас неопределенное.
Другими словами, в том, что мы обозначаем символом х, мы предвидим наличие
неких (пока еще нам неизвестных) A , B ,
C и т.д. и, конечно, заранее знаем, что как таковые, т.е. как
определенные сами по себе Ц и лишь для нас остающиеся неопределенными,
Ц содержания они конечны (ибо конечность есть, как указано, признак, конс
титуирующий содержание как определенное содержание). Но в этом случае де
ло идет не о самом x как таковом, а о содержаниях, которы
е Ц в данном состоянии нашего знания незримо для нас Ц таятся в его лоне
, Ц не о самом «океане», а о недоступных нам «островах» в нем. Само же х как
таковое (сам «океан») по самому существу своему, в качестве «н
еизвестного», «неопределенного», бесконечно Ц точнее, совпадает с беск
онечным. Это не значит, конечно, что наше сознание актуально о
бъемлет бесконечность это было бы так, только если бы мы могли отчетливо
обозреть всю полноту содержания бесконечности. Но наше сознание п
отенциально объемлет бесконечность, что именно и обозначает, что б
есконечность присутствует в нем или для него как темная, нера
скрытая, непрозрачная бесконечность.
То же соотношение может быть уяснено еще и с другой стороны. Каждое сужде
ние Ц следовательно, каждое предметное познание Ц может, как уже было у
помянуто выше, быть сведено к форме экзистенциального суждения «А
есть ». Но что, собственно, означает это «есть»? Что мы хот
им выразить, когда говорим, что что-либо есть? Эмпирист Ц и обы
чно согласный с ним профан Ц хотят уверить нас, что это « есть
» означает в конечном счете не более, как то, что что-либо «дано в нашем опы
те», «является нам», есть «содержание нашего представления». Не входя зд
есь в обсуждение других несообразностей этого утверждения Ц напр., того
, что и непредставимое, чувственно неданное, как напр. «атомное ядро», а та
кже всякого рода общая связь может в такой же мере признавать
ся «сущим», как и определенное по месту и времени, конкретно-чувственно д
анное, Ц мы ограничиваемся лишь указанием, что при этом теряется истинн
ый смысл слова «есть», которое всегда выражает предметную, трансце
ндентную значимость познанного. «А есть » означает всег
да и во всех случаях: A должно быть признано наличным, п
рисутствующим и совершенно независимо от того, наталкивается ли на него
наш познавательный взор или нет, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208