Все испытываемое как прекрасное не есть про
сто грубый, слепой факт, который не дает нам ничего, кроме себя
самого, и, непросветленный никакой высшей разумной необходимостью, ника
кой внутренней понятностью и осмысленностью, просто насильно и как бы на
гло и неправомерно навязывается нам, требует от нас своего признания, не
обладая сам никакой внутренней убедительностью и авторитетностью. Пре
красное есть, напротив, то, что «чарует», внутренне «пленяет» нас, что полу
чает от нас признание в силу своей внутренней убедительности и осмыслен
ности. В лице прекрасного мы внутренне примирены с бытием, пот
ому что оно раскрывает нам, имманентно неся в самом себе, последнюю глуби
ну, последнее, внутреннее самоочевидное, «прозрачное» для нас основание
бытия.
Если мы теперь спросим себя: что, собственно , выражает
прекрасное, что оно нам открывает, о чем оно нам говорит, то существен
но для природы прекрасного, что это «что» не может быть
выражено ни в каком понятии. Эстетически восприимчивый и умеющий д
ать себе отчет в эстетическом опыте читатель избавит нас от необходимос
ти опровергать нелепое, противоречащее самому существу эстетического
опыта мнение, будто прекрасное (напр., в художественном произведении) выр
ажает какую-нибудь выразимую в понятиях отвлеченную мысль, имеет какое-н
ибудь прозаически-словесно выразимое «содержание» (независимое, как та
ковое, от его художественной формы), дает нам какой-либо практически-поле
зный «принцип» или какое-нибудь «нравоучение». Напротив, то, что выражае
т прекрасное, есть просто сама реальность в ее отвлеченно-нев
ыразимой конкретности Ц в ее сущностной непостижимости. Пе
режить реальность эстетически Ц хотя бы в малейшем частном ее проявлен
ии Ц значит именно иметь живой, наглядно-убедительный опыт е
е непостижимости Ц ее совпадения с непостижимым.
То, на что мы в течение всего нашего исследования пытаемся навести в
нимание читателя путем трудных и сложных отвлеченных соображений, Ц не
постижимость реальности как таковой или Ц повторим это еще раз Ц совпа
дение самих понятий конкретной живой реальности и «непостиж
имого», Ц это дано с полной непосредственностью в любом эстетическом оп
ыте, который как таковой погружает нас в стихию непостижимого, дает нам д
ышать его атмосферой, заставляет восчувствовать всю его значительност
ь, его совпадение с подлинной конкретной полнотой реальности. В этом смы
сле, нет лучшего и более простого опровержения мнения, отождествляющего
реальность с предметной действительностью Ц с т
ой картиной бытия, которая открывается нам путем интеллектуально-логич
еского истолкования реальности и сведения к его сухой систе
ме выразимых в понятиях определенностей, Ц как простая ссыл
ка на тот образ и характер реальности, какой нам дан в эстетическом опыте.
Здесь нет надобности развивать это подробнее. Мы можем сослаться здесь н
а то, что было уже развито нами в анализе понятия «реальности» во всей ее г
лубине и полноте Ц в ее отличии не только от предметного бытия, но и от бе
зусловного бытия (гл. III , 4). Все примеры, которыми мы иллю
стрировали там это понятие реальности как единства, объемлющего внутре
ннюю жизнь познающего с содержанием познаваемого, как всеобъемлющую по
лноту конкретности, были заимствованы, собственно, из эстетической сфер
ы или из области опыта, соприкасающегося с опытом эстетическим. Реальнос
ть в ее непосредственной конкретной полноте, глубине и жизненности Ц и
реальность, о которой нам дает знать эстетический опыт, в известном смыс
ле (детали этого отношения мы должны оставить здесь в стороне) совпадают
между собой.
Это непосредственно приводит нас к тому соотношению, в связи с проблемат
икой которого мы должны были затронуть явление «красоты». Красота
есть непосредственное и наглядно наиболее убедительное сви
детельство некого таинственного сродства между «внутренним» и «внешни
м» миром Ц между нашим внутренним и непосредственным самобытием
и первоосновой внешнего, предметного мира. Это единство нам непосредств
енно раскрывается Ц или, вернее, мы имеем некое внешнее обнаружение это
го искомого глубинного единства Ц во всяком эстетическом опыте; эстети
ческий опыт убеждает нас, что такое единство есть, должно и
может быть найдено Ц вопреки неустранимо-очевидному ф
актическому разладу и раздору между этими двумя мирами.
Вернемся еще раз к тому основоположному факту, что красота (в природе и в и
скусстве) необходимо выразительна, что она выражает
что-то (и мы знаем теперь, что именно: саму реальность в ее
непостижимости, в каком-либо конкретном ее аспекте). «Выразительно
сть» красоты означает, другими словами (ср. гл. VI
, 1), что в ней нечто «внутреннее» («выражаемое») в реальности открыва
ется во «внешнем» (в «выражающем»), Ц означает то самое первичное, н
и к чему иному не сводимое соотношение между «внутренним» и «внешним» («
наружным») слоем реальности, которое мы нашли в откровении «ты».
Все «прекрасное», все открывающееся в эстетическом опыте испытыва
ется как нечто сродное в этом смысле живому, одушевленному существу Ц к
ак нечто сродное нашему собственному внутреннему самобытию. Оно есть не
что «душеподобное», Ц нечто, имеющее какое-то «внутренее содержание», «
внутреннюю реальность», которая выражает или открывае
т себя во внешнем облике наподобие того, как наша «душа» Ц или обра
щенное к нам «ты» Ц «выражает» себя в мимике, взгляде, улыбке, слове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208