Полагаю, в каком-то смыс
ле так оно и было: она уже видела себя недоучившейся матерью-одиночкой с у
родцем на руках. Девчушка была славная, и мне стало жаль ее, но я все равно о
тказал. Сочувствие Ц сочувствием, а руки-то у меня связаны. Так я ей и сказ
ал.
Тогда она спросила, опасная ли это штука Ц аборт. Поначалу я подумал, что
девчонка замыслила сделать его подпольно, и ответил: да, опасная. А она ска
зала, что знает парня в Северном районе, который все уладит за две сотни до
лларов. Он, мол, санитар в госпитале морской пехоты или что-то в этом роде. И
, если парень согласится, она пойдет к нему. С тем и была такова. Ц Арт вздо
хнул и покачал головой. Ц В тот вечер я вернулся домой в препоганейшем на
строении. Я возненавидел эту девицу. Своим приходом ко мне она поставила
под угрозу и мою практику, и всю расписанную по пунктам будущую жизнь. Да е
ще пыталась надавить на меня. Я не спал всю ночь. Лежал и думал. Представля
л себе, как эта девица входит в вонючую каморку, где ее ждет вороватый сопл
як, который наверняка способен покалечить, а то и убить. Я думал о своей же
не и нашем годовалом малыше, о том, что есть способ уладить дело ко всеобще
му удовлетворению. Вспоминал девчонок, которых видел, когда был интерном
. Как они приползали в больницу в три часа утра, истекая кровью и слизью по
сле таких вот любительских абортов. И, не буду врать, вспоминал, как тяжко
мне приходилось в студенчестве. Однажды мы с Бетти шесть недель ждали ее
менструации. Вот уж пришлось попотеть. Я-то знал, что залететь можно и дур
иком. Так почему аборт должен считаться преступлением?
Я молча курил, слушая его.
Ц Короче, встал я среди ночи и принялся пить кофе, глядя в стену. После шес
ти чашек решил, что закон несправедлив. Врач может корчить из себя господ
а бога просто по глупости. Мало ли таких? Но в данном случае речь шла о благ
ом деле. Я встретил попавшего в беду пациента и отказался помочь, хотя име
л такую возможность. Вот что меня волновало: я не стал лечить человека. Это
все равно что отказать страждущему в уколе пенициллина. Так же жестоко и
так же глупо. Наутро я отправился к Сандерсону, зная, что он придерживаетс
я весьма либеральной точки зрения на множество вещей и явлений. Объяснил
ему, что к чему, и сказал, что хочу назначить ПВ. Сандерсон обещал лично про
вести патоисследование и сдержал слово. Так все и началось.
Ц И с тех пор ты делаешь аборты?
Ц Да. Когда считаю, что это оправданно, Ц ответил Арт.
Мы поехали в бар в Северном районе. Это было недорогое заведение, битком н
абитое итальянскими и немецкими работягами. Арту хотелось выговоритьс
я. На него вроде как нашел исповедальный стих.
Ц Я часто думаю, Ц рассуждал он, Ц что стало бы с медициной, если бы в Аме
рике возобладала идеология приверженцев христианской науки. В прошлом
это не имело бы большого значения, коль скоро врачевание тогда было прим
итивным и мало кому помогало. Но давай представим себе, что христианская
наука стала влиятельной силой в эпоху пенициллина и антибиотиков. Допус
тим, появились общественные объединения, всячески препятствующие прим
енению этих лекарств. Допустим, в таком обществе живут больные люди, кото
рые знают, что их недуг несмертелен и существует нехитрое снадобье, спос
обное принести исцеление. Значит, возникнет огромный черный рынок таких
снадобий, верно? Значит, люди будут колоться в домашних условиях и умират
ь от передозировок или недоброкачественных контрабандных лекарств, та
к? Значит, воцарится ад кромешный.
Ц Я улавливаю аналогию, Ц ответил я. Ц Но она меня не убеждает.
Ц Послушай! Ц пылко продолжал мой друг. Ц Нравственность должна поспе
вать за технологией. Когда человеку предлагается выбор: сохранить нравс
твенность и лишиться жизни, или наоборот, он наверняка предпочтет остать
ся на этом свете. Наши современники знают, что аборт уже давно превратилс
я в простую и безопасную операцию, которая к тому же избавляет от многих б
ед и возвращает радость жизни. Это им и нужно. Этого они и требуют. И получа
ют желаемое. Не мытьем, так катаньем. Богатые отправляются в Японию или Пу
эрто-Рико, бедные идут к санитару из госпиталя морской пехоты. Так или ина
че, но они своего добиваются.
Ц Арт, Ц с нажимом произнес я, Ц аборты запрещены законом.
Он улыбнулся:
Ц А мне и невдомек, что ты так чтишь закон.
Ага. Он решил напомнить мне о зигзаге моей карьеры. После колледжа я посту
пил в школу правоведения и полтора года валял там дурака, пока не понял, чт
о это не лучшее из поприщ. Тогда-то мне и захотелось попытать счастья в ме
дицине. А в промежутке я успел немного послужить в армии.
Ц Дело не в этом, Ц ответил я. Ц Если тебя поймают, то лишат диплома и упр
ячут в тюрьму. Сам знаешь.
Ц Я делаю то, что должен делать.
Ц Не будь ослом.
Ц Я убежден, что поступаю правильно.
Я взглянул на Арта и понял, что он говорит на полном серьезе. А со временем
и сам убедился, что в некоторых случаях аборт самый гуманный выход из пол
ожения. И пошло-поехало. Арт оперировал, а мы с доктором Сандерсоном прикр
ывали его по линии патологоанатомического отделения. Мы действовали та
к ловко, что обвели вокруг пальца даже членов комиссии. Иначе было нельзя:
в нашей больнице в комиссию входили все заведующие отделениями и еще шес
теро врачей, которые избирались на определенный срок. Средний возраст ко
миссии составлял 61 год, и не менее трети ее членов были католиками.
Разумеется, сохранить полную тайну не удалось. Многие молодые врачи знал
и, чем занимается Арт, и большинство одобряли его действия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91