Ц Я не очень голоден, Ц сказал он и покосился на меня.
Ц Еще как голоден, Ц заверил я его.
Ц А вот и нет.
Дебби, совсем еще крошка, с трудом достававшая носом до края стола, бросил
а нож и вилку.
Ц Я тоже не голодная, Ц заявила она. Ц И еда невкусная.
Ц А по-моему, очень вкусная, Ц возразил я и, дабы исполнить родительский
долг, набил рот снедью. Детишки подозрительно наблюдали за мной. Особенн
о Дебби. Она была на удивление смышленой для своих трех лет.
Ц Ты просто хочешь, чтобы мы тоже ели.
Ц Нет, мне правда нравится, Ц ответил я, снова набивая рот.
Ц Ты притворяешься!
Ц Ничего подобного.
Ц Тогда почему ты не улыбаешься? Ц спросила Дебби.
К счастью, в этот миг Джонни все-таки решил подкрепиться. Погладив себя по
животу, он сказал:
Ц А ведь и правда вкусно.
Ц Честно? Ц не поверила Дебби.
Ц Да, очень, Ц подтвердил Джонни.
Дебби принялась ковырять вилкой еду, осторожно взяла немножко, но не усп
ела поднести вилку ко рту Ц все посыпалось на платье. После этого Дебби, к
ак и полагается нормальной женщине, разозлилась на всех, кроме себя, и зая
вила, что еда отвратная и с нее довольно. Джудит начала строго величать ее
«юной леди» (верный признак материнского раздражения), а Дебби принялась
канючить, и это продолжалось до тех пор, пока Джонни не покончил с едой и н
е показал нам горделиво свою вылизанную до блеска тарелку.
Прошло еще полчаса, прежде чем нам удалось уложить детей. Вернувшись на к
ухню, Джудит спросила:
Ц Кофе?
Ц Да, пожалуй.
Ц Мне жаль, что малыши капризничают. Последние дни им было очень нелегко.

Ц Как и всем нам.
Джудит разлила кофе и присела к столу.
Ц Мне все не дают покоя эти письма к Бетти, Ц сказала она.
Ц А что такое?
Ц Ничего особенного. Просто их общий дух. Оказывается, вокруг нас Ц тыся
чи и тысячи людишек, которые только и ждут удобного случая. Тупые узколоб
ые мракобесы.
Ц Демократия в действии, Ц ответил я. Ц Эти людишки правят страной.
Ц Хватит надо мной смеяться.
Ц Я не смеюсь. Я понимаю, о чем ты говоришь.
Ц Мне страшно, Ц продолжала Джудит, пододвигая мне сахарницу. Ц Кажет
ся, мне лучше уехать из Бостона и никогда не возвращаться сюда.
Ц Везде хорошо, где нас нет, Ц ответил я. Ц Пора бы свыкнуться с этой мыс
лью.

***

У себя в кабинете я убил два часа, просматривая старые учебники и журналь
ные статьи. И размышляя. Я не знал, как связать воедино всех этих людей Ц К
арен Рэнделл, Сверхголову, Алана Зеннера, Бабблз, Анджелу. Я пытался разоб
раться в действиях и побуждениях Уэстона, но в конце концов только еще бо
льше запутался.
Ц Девять часов, Ц объявила Джудит, входя.
Я поднялся и натянул пиджак.
Ц Убегаешь?
Ц Да.
Ц Далеко?
Я улыбнулся.
Ц Поеду в один бар в центре.
Ц Это еще зачем?
Ц Будь я проклят, если сам знаю.
«Электрический виноград» располагался рядом с Вашингтон-стрит. Выгляд
ел он весьма непритязательно Ц старое кирпичное здание с широкими витр
инами, заклеенными бумагой, на которой красовались надписи: «Зефиры кажд
ый вечер. Лихие плясуньи». Не знаю, как насчет плясуний, но рок-н-ролл и впр
ямь был лихой и разносился по всей округе.
Было десять часов. Четверг. Не очень оживленный вечер. Два-три морячка, ст
олько же проституток. Эти последние отирались в конце квартала, приняв з
азывальную стойку цапли и выпятив животы. Одна каталась вокруг бара на м
аленькой спортивной машинке. Проезжая мимо меня, она улыбнулась, захлопа
ла замурованными в тушь ресницами.
Внутри бара было чадно, смрадно, влажно и по-звериному потно. Грохот стоял
оглушительный, он сотрясал стены, давил на барабанные перепонки, спресс
овывал воздух едва ли не до жидкого состояния. У меня зазвенело в ушах. Я о
становился, чтобы глаза малость привыкли к темноте. В кабинках вдоль сте
ны стояли дешевые дощатые столы, возле другой стены тянулась длинная сто
йка. Перед сценой был тесный пятачок, на котором отплясывали двое матрос
ов и две молодые толстухи весьма неопрятного облика. Вот, собственно, и вс
я клиентура.
На возвышении грохотали «Зефиры», ансамбль из пяти человек. Три гитарист
а, барабанщик и певец, который лизал микрофон, обхватив ногой штатив. Музы
канты производили чертовски много шума, но их физиономии оставались туп
ыми и бесстрастными, словно парни чего-то ждали и наяривали на своих инст
рументах, просто чтобы скоротать время. Слева и справа от них стояли две д
евицы из подтанцовки в бикини с оборочками. Одна была круглолица и корен
аста, другая Ц прекрасна ликом и безобразна фигурой. В свете прожекторо
в кожа девиц казалась белой как мел.
Подойдя к стойке, я попросил чистого виски со льдом. Теперь можно было не с
омневаться, что мне подадут немилосердно разбавленный напиток. Этого я и
хотел.
Расплатившись, я принялся разглядывать музыкантов. Роман, жилистый креп
ыш с копной жестких черных кудряшек на голове, мучил гитару. В розовом све
те рампы его напомаженная шевелюра прямо-таки сверкала. Играя, он приста
льно вглядывался в свои пальцы.
Ц Неплохие ребята, Ц сказал я бармену.
Он передернул плечами.
Ц Неужто вам нравится такая музыка?
Ц Конечно. А вам?
Ц Дребедень, Ц ответил он. Ц Какофония.
Ц Что же вы предпочитаете?
Ц Оперу, Ц сообщил мне бармен и отправился обслуживать другого посети
теля. Я так и не понял, шутит он или нет.
«Зефиры» завершили свой номер, и матросы на танцплощадке захлопали в лад
оши, но их никто не поддержал. Продолжая покачиваться в такт только что от
гремевшей мелодии, певец подался к микрофону и с придыханием произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91